Жена в наследство

Стражники шагнули ко мне, осторожно отодвинув Дине в сторону, будто фарфоровую статуэтку. Она вперилась в меня расширенными от ужаса глазами и отмахнулась, когда Алдрик склонился к её плечу, что-то тихо говоря. По лицу мужчины пронеслась гримаса мучения. Я отшатнулась, как стражники приблизились. Выставила перед собой руку.

– Не трогайте! – выдохнула. – Сама пойду. Только дайте поговорить с мениэром ван Бергом. Если это возможно.

И подбородок вскинула, не находя больше никаких слов. Похоже, против всех этих правил даже лом не поможет. Особенно, если знаешь их не слишком хорошо. Алдрик вздохнул протяжно. Коротко посмотрел на Дине, которая всем своим видом сейчас демонстрировала обиду, и махнул рукой.

– Хорошо. Думаю, мениэр ван Берг-старший захочет с вами увидеться.

Он качнул головой в сторону двери и вышел сам, не дожидаясь, пока я, ошалевшая от такой неслыханной милости, поспею за ним. Признаться, боязно было встречаться с Маттейсом. Боязно было увидеть его ослабевшим, может даже немощным. Всё ж не железная – даже того, кто обращался со мной всё это время не очень-то ласково, будет жаль. А такие, как он, не терпят жалости. Как бы не обозлился от этого сильней.

Алдрик провёл меня в другую часть замка, по пути приветствуя кивками всех Стражей, что нам встречались. Те посматривали на меня с интересом, кто-то с осуждением, но без явной злобы. Будто они и сами не верили в то, что я могла подстроить нападение на карету. Скоро мужчина остановился у тёмной массивной двери – единственной на всю обширную полукруглую площадку, куда нас вывела крутая винтовая лестница. А покои у Главы Стражей, похоже, немаленькие… Впрочем, они, наверняка, соответствуют величине его эго.

– Подождите здесь, – Алдрик остановил меня взмахом руки и скрылся в комнате.

Как я ни прислушивалась, а ничего разобрать не могла: только смутный гул низких голосов. Но мениэр вернулся быстро и отошёл в сторону, позволяя войти внутрь.

В громадных – как и предполагалось – покоях йонкера пахло снадобьями. Не химическими таблетками и микстурами, как в моём мире, а чем-то, как сказали бы там – натуральным. Но от того этот запах не становился менее страшным. Он говорил о страданиях и мало – о надежде. Густой, почти душный.

Первым меня встретил вопросительный взгляд мениэра Геролфа Видбри. Будто он не понимал, чем я могу помочь Маттейсу, если даже он не мог. Лекарь, который легко залечил мою рану, не имел таких сил, чтобы на сей раз мигом спасти йонкера.

Я кивнула ему и прошла дальше, едва продираясь сквозь плотный воздух комнаты.

– Не думал, что вы придёте, – голос Маттейса вовсе не выдавал слабости. Разве что был чуть более хриплым.

Мужчина лежал на широкой постели и смотрел на меня через полумрак покоев, пока я шла к нему. Спокойно смотрел, без злобы и укора во взгляде. Будто на самом деле всё же предполагал, что невеста поневоле наведается к нему.

– Как вы, мениэр? – решила я начать всё же с элементарной вежливости.

Если стану скандалить с порога и кидаться с упрёками, разве этим не подтвердится не слишком добрая репутация Паулине? Да и вряд ли хамство что-то изменит. Только хуже сделает.

Я остановилась у постели Маттейса и огляделась в поисках кресла или стула, куда можно было присесть. Отчего-то мне хотелось цивилизованного разговора, а не метания грязи в оппонента. И показалось вдруг, что йонкер разделяет моё желание. Он оставался спокойным и внимательно наблюдал за мной, пока я усаживались в предупредительно подвинутое ко мне Геролфом кресло. После лекарь кивнул Маттейсу и вышел.

– Вы поменялись, Паулине, – проговорил тот, когда я вновь повернулась к нему. – Не могу понять, как. Но что-то в вас изменилось. С тех пор, как вы приехали в Волнпик, видел каждый день что-то новое в вас.

– И что же вы думаете на этот счёт, мениэр? – я усмехнулась уголком рта.

– Это меня озадачивает, – он вздохнул глубоко, будто перевёл дух. – И настораживает.

Наверное, говорить ему было трудно. И тут только, приглядевшись, я увидела, как расползается нехорошая синева по его шее над расстёгнутым воротом рубахи. Видно, это и есть следы яда, который растекался по его крови. Стало не по себе.

– И вы верите, что я могла быть виновницей нападения на карету? Виновницей вашего ранения? – Странно, но как я ни опасалась встречи с Маттейсом, а сейчас говорила ровно и уверенно.

Наверное, потому что не чувствовала обычной враждебности от йонкера. Только любопытство и лёгкое раздражение: а уж отчего – большой вопрос.

– От вас можно ожидать чего угодно. Вы знаете, о чём я говорю…

– А если не знаю?

Маттейс вздёрнул брови.