Жена в придачу, или самый главный приз

На арену мы вновь выходили с разных сторон. Ведущие тоже успели переодеться и теперь блистали в буквальном смысле, пуская тысячи бликов своими усыпанными блестками нарядами.

Предусмотрительность Чуки и его любовь к мелочам я снова отметила лишь мельком — сейчас на мне было обтягивающее, отливающее золотом платье. Вроде бы, серьги на меня тоже нацепили золотые, и даже пара заколок в распущенных волосах была изготовлена из драгоценного металла.

Позволив нам с Олдером вдоволь искупаться в безудержных овациях, ведущий призвал всех к тишине, и музыка смолкла.

Вступительная, подготавливающая всех к торжественному моменту речь, по ощущениям, длилась целую вечность. Я с трудом держала себя в руках, стоя прямо и не шелохнувшись, хотя так и подмывало оборвать этого пустозвона на полуслове и потребовать огласить чертовы результаты!

— Наконец, час, когда в историю победителей впишется новое имя, уже близок, — понизив голос, произнес ведущий. — Вы готовы?

Давно, сожри тебя гартах!

— Должен отметить, что для нашего уважаемого жюри принятие решения было как никогда сложным. По правилам игр в момент финала все набранные ранее баллы аннулируются, и победитель определяется исключительно по итогам последнего боя. Однако оба финалиста проявили себя настолько ярко, что определить из них лучшего практически невозможно! Вы со мной согласны?

Если судить по громкости аплодисментов, топота и криков, многотысячная публика согласилась безоговорочно.

— Тем не менее, решение принять нужно.

Вскрыв конверт, который все это время держал в руках, ведущий пробежался взглядом по написанному, сделал недолгую паузу, а после вместо оглашения результатов передал слово уважаемому председателю жюри.

Высокий тощий старичок поднялся с места, огладил длинную бороду и, обращаясь к замершему в ожидании народу, провозгласил:

— Из финального боя живыми и здравствующими вышли оба претендента на победу. Из ста магических тварей каждым из них было убито по пятьдесят, то есть половина. Кроме того, в сложнейшей борьбе с подземным огненным троллем оба финалиста так же показали себя достойно и повергли его, объединив усилия. Посему, посовещавшись и обратившись к кодексу игр, мы пришли к выводу…

Он замолчал, обводя взглядом трибуны.

Я напряглась до предела, чувствуя себя натянутой гитарной струной, которую только тронь — зазвенит.

— Что справедливым будет признать победителями обоих финалистов! — закончил председатель. — Таким образом, вот они — победители четырехсотых магических игр — Олдер Дирр и Фелиция Саагар!

Каким чудом я устояла на ногах и не осела на землю, не знаю. Меня точно ударило молнией, и перед глазами все поплыло. На трибунах творилось какое-то безумство: разворачивались и трепетали на ветру нарисованные фанатами плакаты, поднимались знаки игр, выкрикивались поздравления, звучал радостный, полный восторженного одобрения смех…

— Но это еще не все, — вскинув руку, призывая к тишине, продолжил председатель. — Поскольку победителей двое, чего за всю историю игр еще не случалось, призы необходимо разделить между ними. Олдер Дирр, с учетом ранее набранных баллов и личных заслуг перед империей получает право занять место главы магической гильдии Солзорья и один миллион льер! Фелиция Саагар в свою очередь так же получает оставшуюся половину денежного выигрыша, а вдобавок — с безоговорочного согласия своего отца, Драгора Саагара — отмену ранее наложенных на нее обязательств, касающихся замужества. Иными словами, наша победительница получает полную и безусловную свободу!

— Свободу, — беззвучно прошептала я, смотря на выпущенных, взлетающих под магический купол белых голубей.

Зазвучала радостная, подчеркивающая торжественность момента музыка, просыпались, взорвавшись, конфетти, расцвели огненные и ледяные цветы, устлав арену сияющим ковром, по которому нам с Олдером, как победителям, предстояло пройти.

Я и пошла, с трудом заставляя одеревеневшие ноги слушаться. Наверное, если бы не взяла Олдера под руку, не смогла бы ступить и шагу.

Но в то время как тело оказалось скованно, в душе бушевали такие цунами и тайфуны, которые могли бы смести целый мир. Все волнения, все страхи, обиды и унижение, вызванное приравниванием меня к призу, оказались сметены всего одним словом.

Свобода…

Оно, как живительная вода смывало выжженное клеймо, дарило невероятное по своей силе облегчение и застилало пеленой непролитых слез глаза.

Мы шли по цветочному ковру, средь парящих лепестков, осыпающихся блесток и лучей. Лучей не просто света, а триумфа. Заслуженного триумфа, от которого так сладостно замирало и тут же начинало неистово биться сердце…

Мы должны были сделать круг, но на половине пути Олдер внезапно остановился, вынудив меня последовать его примеру.

На этот раз к тишине никого призывать не требовалось: все смолкли сами, как только Олдер развернулся лицом ко мне и взял за руку.