Жена в придачу, или самый главный приз (СИ)

Сколько бы я ни шла, ощущение, что дальние горы не становятся ближе, не отпускало. Чем дальше, тем больше казалось, что я топчусь на месте вместо того, чтобы продвигаться вперед. А меж тем расстояние между мной и Олдером стремительно увеличивалось, и объяснения этому обстоятельству я не находила.

Спустя минут двадцать пришла к выводу, что пора менять план действий. Прыгая по плавающим льдинам, перебралась на другой берег и решила идти по нему. Но результат равнялся нулю: все те же цветущие, похожие одно на другое деревья, тихий шум воды и парящие в воздухе медузы.

Черт возьми, я не могла дойти даже до водопадов! А они, на первый взгляд, находились совсем близко.

Еще через некоторое время Олдер окончательно скрылся из виду, и я осталась одна. Совершенно одна в этом странном, пусть и прекрасном мире, созданном магической пещерой.

Умиротворение схлынуло, не оставив после себя и следа, и на смену ему пришло беспокойство — пока еще легкое, подавляемое уверенностью в себе.

Я перешла на бег, беспощадно сминая сапогами нежно-зеленую траву и лавируя между летучими медузами. Пристально смотрела на водопады, концентрировалась только на них, желая лишь одного — оказаться рядом. Потеряв счет времени, я не знала, сколько продлилась эта сумасшедшая гонка. Но и она оказалась бесполезной.

Выдохшись, я остановилась и со злостью ударила по ближайшему стволу. От усталости перед глазами поплыло — показалось, что дерево на считанные мгновения раздвоилось.

Опустившись на землю, я привалилась к нему спиной и, переводя дыхание, принялась думать, что делать дальше. Выбраться отсюда оказалось гораздо сложнее, чем представлялось вначале. И это бесило. Ужасно бесило!

Решение пришло неожиданно, и стало единственным, еще не испробованным мной вариантом. Если нельзя идти вперед, назад и в стороны, нужно двигаться вверх. Или вглубь.

Погружаться в воду хотелось не особо, поэтому я начала с первого. Скинув мешающую верхнюю одежду, закатала рукава туники и принялась взбираться на дерево. Все, даже самые тонкие ветви, оказались удивительно прочными, поэтому добраться до вершины не составило труда — сказывалось насыщенное, полное «скалолазания» детство.

Встав на ноги и держась за одну из ветвей, другой рукой я потянулась вверх, но нащупала лишь пустоту. Привстала на носочки — эффект тот же. Опустив взгляд, я заметила еще один важный момент — медузы летали совсем невысоко, не поднимались над деревьями, и даже будь они больше, подняться на них повыше, все равно бы не получилось.

Несколько разочарованная очередной неудачей, я спустилась на землю и, вздохнув, обреченно поплелась к реке. Нырять по-прежнему не хотелось, но выбора, как всегда, не осталось.

Я присела на корточки, опустила руку в воду, ожидая ощутить холод, но…не почувствовала ничего. Совсем. На ощупь вода была нейтральной, если так вообще можно сказать о воде. Словно я коснулась чего-то невесомого и едва-едва прохладного.

Обрадованная таким открытием, опустила в реку ноги, а затем медленно погрузилась полностью, уйдя под воду с головой. Вода была удивительно прозрачной, кристально чистой, свозь нее отлично просматривалось дно с разбросанными по нему причудливыми ракушками и камешками.

Активно гребя руками, я опускалась все глубже и глубже, и вскоре обнаружила, что могу…дышать. Эта вода определенно не была водой в прямом ее понимании, а лишь неким подобием.

Вездесущие медузы плавали и здесь, а помимо них меня окружали существа, немного похожие на маленьких морских коньков. Подводный мир был таким же причудливым, как наземный. И таким же нереальным, будто нарисованным безграничной фантазией талантливого художника.

Но чем больше проходило времени, тем отчетливее я понимала, что ситуация вновь повторяется. Дно, которое казалось таким близким, таким доступным, нисколько не приближалось.

Неужели снова?! Проклятие, да что же это такое!

Потратив еще немного времени на бесполезные попытки погрузиться глубже, я вынырнула на поверхность и выбралась на берег. Что странно, и одежда, и волосы остались абсолютно сухими.

— Ну и что теперь делать?! — спросила у самой себя, но глядя при этом на пролетающую мимо медузу.

Былая уверенность поубавилась, и теперь меня волновала не столько победа в данном испытании, сколько вопрос: а смогу ли вообще отсюда выбраться?

— Глупость какая, — пробормотала я, отгоняя пессимистичные мысли. — Если провалю испытание, все равно меня отсюда вытащат. Не бросят ведь…конечно не бросят, о чем я вообще!

— Знаешь, споры с самой собой — первый симптом множества психических расстройств, — неожиданно прозвучало позади меня. — Помощь нужна?

О, эти заветные слова! О, этот голос, что лучше всякой мелодии! О, моя гордость, иди куда подальше и не высовывайся!

Мгновенно вскочив с места, я обратила на Олдера горящий взгляд и почему-то ответила совсем не то, что собиралась:

— Спасибо, справлюсь сама.

Язык бы себе откусить! А все эта самая гордость, будь она неладна.

Пристально на меня смотря и словно мысленно что-то решая, Олдер выдержал короткую паузу, после чего произнес: