Жена в придачу, или Самый главный приз

Уж насколько я была равнодушна к внешности окружающих людей, но была бы не против, если бы после боев моим восстановлением занимался такой вот… лекарь.

Папа, судя по виду, знал, кто к нам присоединился, и обратил на императрицу вопросительный взгляд. Пока лекарь к нам приближался, императрица продолжала хранить молчание, и папа, словно о чем-то догадавшись, посмотрел на меня. Нехорошо так посмотрел, как Драгор Непобедимый. Даже вместе с креслом подальше отодвинуться захотелось. Но, подавляя трусливые позывы, я продолжала делать вид, что не только не имею отношения к происходящему, но и вообще не понимаю, что происходит.

– Лорд Саагар, – наконец заговорила императрица. – До меня дошли слухи, что в последнее время вы плохо себя чувствуете. Понимаю ваше нежелание об этом распространяться, поэтому сегодняшний осмотр останется втайне.

– Какой осмотр, позвольте спросить? – Хотя тон отца был подчеркнуто-учтивым, в нем все равно угадывались нотки раздражения.

– Ваш, – ровно ответила венценосная особа, кот которой грозился прожечь в папе дыру.

– Благодарю за заботу, ваше императорское величество, но…

– Познакомьтесь с моим личным лекарем, – не дала она ему договорить. – Уверяю, Арелий – специалист не худший, чем главный придворный лекарь, верно служащий императору.

– При всем уважении…

– Арелий, смежная комната в вашем распоряжении, – не желая слышать возражений, обратилась к лекарю императрица. – Сколько времени это займет?

– Не более двадцати минут, – учтиво склонил голову тот.

Пока шел этот краткий разговор, я неотрывно следила за отцом, вид которого не предвещал ничего хорошего. Этот взгляд, выражение лица, позу, а самое главное – легкий, но стремительно разгорающийся огненный флер я знала прекрасно. И что они означают в совокупности, знала тоже. Отца бесцеремонно перебили уже дважды, и пусть это сделала императрица – разницы никакой. Взрывной, темпераментный маг плевать хотел на все условности и рамки. Да что там – я лично слышала, как однажды он спорил с самим императором! И как спорил! Активно отстаивал свою точку зрения, не стеснялся в выражениях и не скупился на эмоции. А император молчал, не делал предупреждений и в итоге с ним согласился.

Но женщины зачастую опаснее и коварнее мужчин. Прояви сейчас отец характер, выйди за рамки дозволенного – императрица бы ему не простила. Это я читала и в ее глазах, и в глазах недоделанной котлеты.

Поэтому незаметно тронула папину руку, тем самым пытаясь его остудить и напомнить, где мы находимся. Его кожа, вопреки ожиданиям, оказалась холодной. Холодной и липкой. Я даже чуть не отдернула пальцы, но вовремя опомнилась и только крепче сжала руку. Вновь исподлобья покосившись на папу, отметила, что он очень бледен, а на лбу выступили мелкие бисеринки пота. Похоже, действия обезболивающего эликсира хватило ненадолго.

Как ни странно, именно его плохое самочувствие сослужило нам хорошую службу. Огненный флер угас, и вместе с ним ушла способность к сопротивлению. Ничего не говоря, отец поднялся и, широко расправив плечи, двинулся вслед за лекарем. Я же только лишний раз им восхитилась – ни единым жестом, ни единым движением он не выдал того, что ему плохо. Вот что значит железная сила воли.

Когда за ними закрылась дверь соседней комнаты, проницательный взор императрицы остановился на мне.

– Ну вот, дорогая, мы остались одни и можем поговорить о вас. Должна признать, я очень впечатлена результатами минувшего этапа. Мне известно о вашей нелюбви к прессе, поэтому, вероятно, вы еще не знаете. Прочтите вот это.

Я не без удивления приняла из рук императрицы два новых выпуска журналов. Один, с говорящим названием «Тайны императорского двора», составлял в своей нише достойную конкуренцию «Вестнику». Ходили слухи, что его курирует сама императрица, и сейчас, едва пробежавшись взглядом по обложке и первым страницам, я была склонна в это поверить.

«Тайны» выходили раз в полмесяца, и появиться на обложке мечтали многие. Зачастую на них красовались светские львицы, аристократки, иногда – известные певицы и актрисы, в зависимости от того, кому был посвящен сам выпуск. В том номере, что вышел вчера, на обложке красовалась я.

Причем фото было сделано не на приеме, как можно было ожидать, а в момент сражения с отшельником в горах. Я стояла среди снега и огня – с горящими глазами, с растрепавшимися волосами, крепко сжимая рукоять клинка.

По коже пробежали мурашки. Я и узнавала, и не узнавала себя, но фото мне определенно нравилось. Гораздо лучше, чем если бы меня запечатлели с искусственной улыбкой и в несвойственном мне образе пришедшей на бал леди.

Сама статья тоже удивила. В ней шла речь о свободе, борьбе за независимость и праве женщин заниматься любимым делом. Меня описывали как целеустремленную, обладающую силой духа девушку, не обделенную яркими талантами. Автор статьи делал акцент на моей боевой магии, подробно разъяснял используемые мной приемы и имеющееся в арсенале оружие. Это же надо было все подметить, да еще и в мелких деталях!