Жена в придачу, или Самый главный приз

Ожидать ответа пришлось долго – не так чтобы слишком, но несколько минут мне показались часами. Сказывалось неотпускающее напряжение, после совершенного перехода все тело ломило, и, в конце концов не выдержав, я опустилась прямо на голую землю, чем окончательно подписала приговор дизайнерским творениям. За порчу нарядов Чука однозначно меня закопает, и сделает это с присущей ему виртуозностью.

Спустя еще несколько «часов» Олдер присел рядом и, неотрывно глядя на барьер, все-таки соизволил прекратить мои мучения:

– Некоторое время назад я сказал, что создание вымышленных реальностей является одной из способностей Риа-Гары. Другая же заключается в том, что Риа-Гара представляет собой проход между мирами, коих существует великое множество. Пещера, где мы находимся, – своего рода отправная точка. Она меняется в зависимости от того, рядом с каким миром мы оказываемся. Если сюда попадет случайный человек, выбраться он не сможет, так как барьер ему не преодолеть. Но на рассвете и закате структура магии Риа-Гары меняется и появляется возможность вернуться в исходную точку. Этим мы и воспользуемся.

Я почувствовала себя гартахом, невероятно глупым, неспособным мыслить гартахом, потому как осознать сказанное не смогла. И через минуту не смогла. И через две. Просто сидела, отупело глядя в одну точку, и периодически моргала.

Множество миров. Множество реальных миров! Нет, ну это ведь бред какой-то… Такое только в детских сказках бывает! Черт-те что вообще!

– Ты просто мастер увиливаний, – вновь обретя способность говорить, отвесила я Олдеру сомнительный комплимент. – Мне имеет смысл снова пытаться узнать, кто ты такой и откуда знаешь о том, о чем неизвестно даже ученым научного центра?

– Научного центра Солзорья, – криво усмехнувшись, поправил он. И, обернувшись ко мне, добавил: – Не имеет.

Отступать я не привыкла, но в этот раз пришлось себя сдержать. Откровенничать со мной явно не собирались, и возникло стойкое ощущение, что продолжать разговор в самом деле бессмысленно. Олдер никоим образом не походил на того, кто меняет решения и под кого-либо подстраивается. Сейчас, в этой небольшой, имеющей странное происхождение пещере я понимала это предельно ясно.

Прислонившись спиной к стене и похоронив тунику вторично, я расслабилась. Постаралась отстраниться от окружающей аномалии и успокоиться. Хотя пламя внутри поутихло, я все равно чувствовала его жар, желающий вырваться наружу. Так и подмывало вскочить, призвать верные клинки и снести барьер к гартаховой бабушке, заодно уничтожив и треклятую пещеру.

Но это было бы опрометчиво и бессмысленно. Требовалось сначала думать, а затем делать. Я же все-таки разумный маг, а не тупоголовый, ослепленный яростью гартах.

В пещере стояла абсолютная тишина, благодаря которой долетающие из-за барьера звуки слышались особенно громко. Тявканье собак, голоса людей, шум и сигналы необычных повозок – все это мешало забыть о том, где я нахожусь.

– Да что же эти штуки так гудят! – негромко возмутилась я, когда очередной сигнал заставил нервно вздрогнуть.

– Эти «штуки» зовутся машинами, – раздалось подле меня. – Жители того мира используют их как одно из средств передвижения. Крайне сложные технологии, создаваемые без капли магии.

«Откуда такая информация?» – уже собралась спросить я, но вовремя себя одернула.

Пускай подавится своими секретами! А я тоже буду молчать.

Долго высидеть, ничего не делая и не говоря, у меня не получилось. Так называемые машины продолжали непрестанно гудеть, будто назло пробуждая одно из моих самых ярких качеств – любопытство.

Поэтому в какой-то момент я уже стояла прямо перед барьером и, прижав к нему ладони, смотрела на шумную улицу. Людей стало еще больше, и их одежда все еще не переставала меня удивлять. Я даже позавидовала девушкам, спокойно разгуливающим в брюках, коротких шортах и не ловящим при этом укоризненных взглядов.

Помимо машин по дороге то и дело проезжали их двухколесные сородичи, отличающиеся огромной скоростью. На управляющих ими людях были надеты большие металлические шлемы, каких в нашем мире точно не существовало. Тем не менее я совершенно точно поняла: это именно шлемы.

– Ты определенно установила рекорд, моя прелесть, – неожиданно нарушил повисшую между нами тишину Олдер. – Столько времени молчать для тебя, должно быть, сложно.

Судя по интонации, к нему вернулось благостное расположение духа, но я намеревалась идти на рекорд и дальше.

Он подошел сзади – незаметно, бесшумно, и прозвучавшие прямо возле уха слова вызвали неконтролируемую дрожь:

– Это даже романтично, не находишь? Мы заперты здесь одни. Отрезаны от всех миров…

С такой точки зрения рассматривать наше положение я не пробовала.

– Не нахожу, – отрезала я, но получилось не так уверенно, как хотелось.