Жена воина, или любовь на выживание

И вот теперь мне стало плохо. Действительно плохо. Плохо настолько, что ноги ослабели и я совершенно обессилено опустилась на пол.

Шерстюсик подошел" сел рядом, встревожено заглядывая в глаза, а я сидела, обхватив колени руками, думала, анализировала, сопоставляла факты. Еще раз, снова и снова прокручивая в памяти историю, рассказанную Араваном:

"Традиционно эйтна-хассаш принадлежит именно к Аэрд, и наша бабушка должна была стать главной эйтной. Но в священной Каарде бабушка, тогда еще совсем юная послушница не прошедшая мутацию, увидела деда. Еще не воина, еще не главу клана, еще только готовящегося к посвящению юношу. Я толком не знаю, что между ними произошло — то ли дед поддержал споткнувшуюся послушницу, то ли послушница проявила своеволие и посвятила воина сама, нс могу точно сказать. Они познакомились".

Хорошая история. Красивая. О любви даже. Одна проблема — вот допустим, я девчонка, пусть даже как сейчас из рода Аэрд, женщины которого традиционно становятся эйтнами. Я послушница и живу в подземелье, а значит, вижу изуродованных допустим, я девчонка, пусть даже как сейчас из рода Аэрд. женщины которого традиционно становятся эйтнами. Я послушница и живу в подземелье, а значит, вижу изуродованных эйтн, вижу тени, знаю, чем мне все это грозит. И точно знаю, что без соития с воином никакой второй фазы мутации нс будет, так? Получается, что так. А теперь объясните мне хоть кто-нибудь, какая девчонка-подросток согласится стать изуродованной зйтной?!

А никакая! Дур нет! В юности как никогда ценишь свою внешность! Я это точно знаю, сама недавно подростковую зациклюсь на многочасовом разглядывании себя в зеркале прошла. И это я, растущая в условиях постоянной занятости, про Мику и говорить нечего, гам было куда веселее: "А мне такой хвостик идет? А как тебе цвет ресниц? А с зелеными глазами я краше, да?". О да, в юности мы любим себя. Любим настолько сильно, что вряд ли согласились бы ради каких-то навязанных идеалов на пожизненное уродство и проживание во тьме подземелий.

И я поднимаю голову и с тяжелым сердцем оглядываю сотни надписей… цветочков, бабочек, звездочек.

И понимаю страшное, то о чем, несомненно, знают тени — себя-то девчонки любят, но забывают обо всем, когда влюбляются! Обо всем. Включая себя. И молоденькая эйтна, как мотылек на свет огня, летит к воину, чтобы сгореть в пламени мутации!

И сгорает! Достаточно вспомнить бабушку.

Тихий стон. Мой. Потому что мои мысли бегут дальше, и я вспоминаю, что чем сильнее воин, тем опаснее мутация. А кто может быть сильнее правящего клана?! Никто! И перед глазами вновь мелькает тот день в Шоданаре, День, когда я встретила Эрана. И то ощущение, что накрыло головой — ошеломляющее,

сбивающее с ног, лишающее разума желание^

Желание, не любовь.

Впрочем, любовь слишком эфемерное понятие, чувство на которое повлиять сложно, а вот с желанием все проще. Сделать так, чтобы будущая эйтна увидела всего одного воина, единственного, теоретически не сложно. И если припомнить, мне в тот день все виделось размытым, неярким, не четким — кроме синеглазого воина. Я видела только его, я дышала только им, я с ума по нему сходила. Сразу, мгновенно, с первого взгляда! И это я, кадет-S класса, теоретически более чем способная держать себя в руках.

Кстати, я же сдержалась. Я даже рассуждать была способна и не бросилась на него сходу. А как же девчонки? Девочки, у которых не было приказа от матери и чувства отвращения к самой себе из-за необходимости переспать с первым встречным. Они ведь не раздумывая бросались в объятия страсти, а дальше мутация.

Вторая. И это если беременность не наступала с первого раза, а если наступала, что тогда? Девять месяцев ожидания неизбежного. Роды. Боль и тень, захватывающая власть в твоем собственном теле?

Уроды! Просто уроды! Но схема ясна и возникает вопрос — что же пошло не так в истории бабушки и дедушки? И вспомнила — дедушка не хотел детей, не хотел и берег свою любимую. Берег до последнего. И тогда эйтны попытались провести ритуал, чтобы добиться желаемого, но дед и тут помешал им и забрал бабушку из подземелья. Сколько лет они жили вместе? Надо бы выяснить у Аравана, но брат говорил, что много. А после бабушка решила, что дети важнее и родила. Что с ней случилось дальше я видела. Уродские тени! Проклятые уродские тени! Хуже викрианских глистов и сбоя в сбоя в гипердвижке!

— Грр, — Икас лизнул мое лицо! видимо окончательно встревоженный моим поведением.

Все хорошо, шерстюсик, — тихо ответила я.