Жена врага. Ты станешь моей (СИ)

Эдик давно установил в моей ванной камеры — я старалась не думать, зачем они ему. Словом, в том, что я не делаю ничего странного, моя охрана могла не сомневаться.

— Простите, зачем…

Я оборачиваюсь.

— Не прощаю, — он делает шаг навстречу. — Даже несмотря… на внешний вид.

Сафонов останавливается на расстоянии одной руки. Его запах это что-то от чего я пьянею.

Впрочем, я тут же смотрю в теперь уже расстегнутый ворот рубашки олигарха — там прибавился засос. От Сафонова тянет нотками алкоголя и я догадываюсь, что муж наверняка прислал ему на прощание какую-то из эскортниц с бутылкой виски.

В голове тут же рисуется картина: он в том самом кресле, которое принадлежало отцу и она на его коленях, покрывает грудь олигарха поцелуями. Он ждал пока я стану третьей? Или она ему надоела?

Злость застит глаза.

Я замахиваюсь для пощечины, потому что вижу, что Сафонов смотрит не куда-нибудь, а прямо в вырез моего платья.

Олигарх перехватывает мою руку и заводит мне за талию.

— Это мы уже проходили, — смеется.

Вырываюсь.

— Я не пойду!

— Тогда придется отнести, — звучит непринужденно и как будто бы шутливо.

Я не успеваю понять, что происходит, как взмываю — Сафонов укладывает меня на свое плечо.

— Я не присоединюсь к вам! — колочу ему по спине и следом ощущаю чувствительный шлепок по ягодицам.

Долго сопротивляться я не могу — боль в животе почти достигает своего пика, и я обмякаю, чувствуя, что темнеет в глазах.

Сафонов, кажется, принимает это за капитуляцию.

— Ей-богу, Эльвира, а ты не только заводишь, но и умеешь бесить!

Все, что меня сейчас радует — я успела накинуть ремешок сумочки и она сейчас болтается на мне почти так же безвольно, как и я на плече олигарха.

Там таблетки снотворного, которые я растолкла в порошок.

Только вот я рассчитывала, что у нас с олигархом будет другой разговор, такой, что я сумею отвлечь его внимание…

Мы оказываемся в самом дорогом номере отеля. Я была настолько сбита с толку болью и этим дурацким путешествием, что не подумала даже о том, что предпринять. Все, что приходило в голову — злиться.

Еще никто не носил меня на плече, словно мешок с картошкой и нас при этом не сопровождала охрана.

Сафонов открывает номер карточкой и ставит меня на пол. За нашими спинами хлопает входная дверь. Все. Ловушка закрылась.

Оглядываюсь по сторонам, нервно переводя дыхание. Ведь все не может для меня так закончиться! Пальцы чуть-чуть подрагивают — я не могу позволить мужу сбежать с моим ребенком! Так, получается, вся жизнь потеряет смысл. Более того, я себя прокляну…

Боль в животе становится невыносимой и я делаю шаг назад, потому что темнеет в глазах, сердце стучит под горлом. Нет, только не сейчас!

Олигарх наклоняется к моей шее, от него едва уловимо тянет алкоголем и сигарами. Сумочка падает с плеча, и я пытаюсь ее поймать, но вещь невовремя оказывается в пальцах у Сафонова.

Он щурится так, словно знает что там. Я холодею: не может же олигарх быть настолько умным!

— Я думала п-поговорить о… — вырывается.

Сафонов придвигается ближе, откидывая сумку в сторону.

Он дышит мне практически на ухо и я задерживаю дыхание, пытаясь не воспринимать то, какой он. Это к худшему.

— Странно, а я только и делаю, что думаю о твоем наказании, — Сафонов заводит колено между моих ног. — Поговорим, когда…

Он смотрит мне в лицо.

— У меня важная информация…

Усмехается и накручивает мою прядь на палец.

— Да? — от взгляда Сафонова в декольте становится неловко. — Зачем тогда накрасилась и оделась? Я очень не люблю провокации, особенно, когда они такие неловкие.

Сафонов прав: похоже, мне не превзойти его в ловкости.

Олигарх подхватывает меня под ягодицы, разворачивает к двери спиной и прижимает к полотну. Кажется, я раньше видела такое только в фильмах. Но сейчас я почти не могу соображать от боли.

Секс это не то, чего я хочу.

Руки олигарха пробираются под ткань платья и снова касаются там, где не должны. Если бы не боль, я бы наверное опять потеряла голову от этих ощущений, но сейчас мое состояние их смазывает. Теряю концентрацию и ненавижу себя за это. Похоже, я проиграла. Попалась как мышка в лапы кошке.

— Скромница, которая хочет, — он оттягивает резинку моих трусиков. — В этом замешан твой муж?

— Нет.

Это неправильно, но ведь действительно хочу даже несмотря на боли.

— Не надо! — пытаюсь оттолкнуть.

Сафонов кажется замечает, что я не так отзывчива как в прошлый раз.

— Теперь ты испугалась?

— Нет, — повторяю, как заведенная.

Да в жизни не дам понять, что я боюсь. Пытаюсь ответить гордым взглядом, но выходит скорее жалко. Сафонов вглядывается в меня несколько томительных, невероятно долгих секунд, а потом вдруг опускает на пол.

— Ты часом не обдолбанная? С этого станется…

Я чувствую, что съезжаю на пол, олигарх возвышается надо мной как гора.

“Что станется?” — хочется спросить. Упоминание Эдуарда и наркотиков в одном предложении меня пугает. С чем на самом деле связан мой муж? Чего я еще о нем не знала? — вопросы кружатся в голове, я же тем временем сжимаю челюсть, прикрываю глаза.

Сафонов опускается напротив, прикладывается пальцы к шее — считает пульс, отмечаю я про себя.