Жена завоевателя

– …и мне думается, что ты сама стоишь гораздо больше, чем любая куча денег. Поэтому я снова тебя спрашиваю: как твое имя и где твой замок, которым так сильно хочет завладеть фиц Майлз?

В голове у Гвин уже было готово с полдюжины ответов, но она нашла наилучший выход – ложь. И внезапно сказала:

– Мне нужно в отхожее место.

– Ступай-ступай, – махнул он рукой. – Иди с ней, Элфрида. Покажи, где наше отхожее место.

– Не вздумай что-нибудь учудить, – предупредила Гвиневру женщина, когда они отошли на какое-то расстояние от дома.

Гвин улыбнулась ей самой дружелюбной улыбкой и махнула рукой, попросив не смотреть в ее сторону.

– Что я могу учудить и куда могу спрятаться?

Элфрида отвернулась и отошла от нее.

А Гвин бросилась бежать что есть сил.

Глава 9

Она добралась до Хиппингторп-Холла, и ее проводили внутрь, угрожая ножом. Это лезвие опустилось бы ей на шею, если бы они узнали, кто она, но, к ее удивлению, нож был только отчасти обнажен. Другая его часть оставалась в ножнах. Она выглядела как дама благородного происхождения, оказавшаяся в несчастье. Какую опасность могла представлять женщина в подобном состоянии?

– Леди Гвиневра, – приветствовал ее сам Хиппингторп и поднес к губам ее руку. – Что мне думать по поводу вашего неожиданного визита? Где ваш отец?

Он огляделся, будто рассчитывал на появление из-за дубового столба Жонесса де л’Ами.

– Его… нет.

– А! – Хиппинг повернулся к ней, и его глазки сверкнули, а выражение их обрело жесткость. – Он всегда считал, что слишком хорош для таких, как я, баронов низшего порядка. А? Лорду Эверуту все казались недостойными.

Гвин с трудом удержала на лице улыбку.

– Нет, милорд, это не так. Мой отец всегда почитал всех людей короля. Но раз уж вы упомянули об этом, должна признаться, что я здесь по ничтожному поводу.

Брови его взметнулись вверх, хотя взгляд он опустил. Кустистые брови поднялись почти до линии волос.

– Что случилось, леди?

Он пошире распахнул ее плащ, и перед ним открылось неприглядное зрелище ее порванного и заляпанного грязью платья.

– Милость Господня, что это?

– Это Марк фиц Майлз.

Хиппинг посмотрел на нее, продолжая держаться за капюшон ее плаща.

– Силы небесные! Эндшир? Он напал на вас?

Она кивнула, испытывая огромное облегчение и легкость в мыслях. Хиппинг был почти ручным бароном, но все же дворянином, и он ей поможет.

– Какая муха его укусила? Ваш отец потребует его головы.

– Мой отец скончался. Хиппинг отпустил ее плащ:

– Жонесс де л’Ами скончался?

– Да. Милорд граф отошел в лучший мир две недели назад, упокой Господь его душу. Я накануне сообщила об этом королю и его советникам. И, как видите, – усмехнулась она горько, – фиц Майлз недолго сокрушался.

– Нет, но… – Хиппинг отвечал с отсутствующим видом. Взгляд его стал отстраненным.

Он уставился в пространство, потом щелкнул пальцами, призывая слугу, и распорядился приготовить для нее ванну.

Колени Гвин чуть не подгибались от облегчения. Сам Хиппинг повел ее вверх по лестнице в одну из комнат второго этажа. Это была маленькая, но чистая спальня с узкой кроватью, матрасом, набитым соломой, и маленьким оконцем.

– Благодарю вас, – выдохнула Гвиневра. – Превосходно!

Он повернулся к ней:

– А теперь скажите мне, что у вас за дело.

– Я должна поговорить с королем. Марк пытался меня убедить, что король Стефан одобрил союз между ним и домом Эверута, но я полагаю, что мой король никогда бы не согласился на такой союз.

– Едва ли, – подтвердил Хиппинг. – Нет, он не одобрил бы союза наследницы де л’Ами с бароном низшего ранга.

Гвин ощутила легкое беспокойство, но улыбнулась, стараясь выказать бодрость.

– Король высоко оценил бы ваше слово, если бы вы высказались в мою пользу, милорд. Ручаюсь.

– Неужели? Как мило.

Он взял ее за руку, подвел к постели и усадил, потом отступил на несколько шагов:

– Скажите мне, леди Гвиневра, как вы выдерживаете подобное напряжение?

– О, прекрасно, милорд, – смущенно засмеялась она, стараясь понять его внезапную озабоченность. – Такое всегда тяжело переносить, но я справляюсь с этим недурно.

– Да, но ваш отец, должно быть, возложил на вас, как на свою наследницу, тяжкое бремя.

Он опустил глаза на мешочек, привязанный шнурком к ее поясу, обхватывающему талию. Гвин проследила за его взглядом.

– Там всего лишь отцовские письма, – сказала она бодро.

Его глаза поднялись снова к ее лицу, как храповик подъемного моста:

– В самом деле?

– Да.

Она дотронулась до мешочка, сжала его рукой, инстинктивно стараясь укрыть от его взгляда:

– Там частные письма лорда Эверута к графине, моей матери, писанные в то время, когда он был вдали от нее.

Хиппинг как будто поверил.

– Когда он был в крестовом походе?

Поколебавшись, Гвин ответила:

– Да.

– Вы уверены, что там только письма?

– То есть?..

– Ну, в том, что там ничего другого?

– Другого?

– Ну каких-нибудь вещей неизвестного вам происхождения. Например, из Святой земли.

– Конечно, нет, – резко ответила она.

Он примирительно поднял руки:

– Как скажете, леди. Я спрашиваю только потому, что ходили слухи о сокровищах, связанных с Эверутом, но Эндшир ничего не нашел.

Ее кровь превратилась в лед.