Жена завоевателя

Не прошло и минуты, как Гриффин последовал за ней. Когда он добрался до верхней точки стены, оказалось, что Гвин остановилась там, опираясь о нее бедрами. Заложенные за спину руки лежали ладонями на парапете.

Капли влаги запутались у нее в волосах. Плащ ее был застегнут у горла. На ней было простое скромное платье, а под ним туника с длинными узкими рукавами.

Влага, пронизывающая воздух, пропитала белую ткань так, что она плотно обтянула ее тело. Округлости грудей с выступающими сосками были четко обрисованы влажной тканью. Свежий ветер, гулявший вдоль стен, разметал ее волосы, и легкие пряди обрамляли лицо нимбом черного шелка.

— Ты чувствуешь? Дождь в воздухе — как серебро! — крикнула она.

Он направился к ней. Не произнеся ни слова, заключил ее лицо в ладони, склонил голову и поцеловал. Ей показалось, что она сейчас умрет от нежности.

С улыбкой, от которой она теряла разум, он посмотрел на нее:

— Ты хотела бы видеть ярмарку?

— Что?

— Рынок, ярмарку. Здесь, в замке.

— Здесь многие годы не было ярмарки, — ответила она.

— Знаю, что не было, Гвин. Я спрашиваю, хотела бы ты, чтобы она была?

— Очень хотела бы.

Он склонил к ней лицо, волна горячего желания захлестнула ее.

— Они здесь будут по случаю нашей свадьбы, — произнес он.

— Кто будет?

— Купцы. Ремесленники. Здесь будет ярмарка, празднество в течение целой недели после свадебного торжества.

— Гриффин, здесь нет ни одного…

— Их будет много. Они заполнят все «Гнездо». Тебе это будет приятно?

Раньше в «Гнезде» случались ярмарки и рынок, и это было грандиозно, шумно, празднично. Отовсюду сюда приезжали купцы, торговцы и крестьяне. Рынок здесь бывал еженедельно. Ярмарки устраивали по особым случаям, и самая грандиозная ярмарка была на Святки. Казалось, в «Гнезде» собиралась толпа со всего света во времена, когда на всем свете уже не было мира.

Но все это закончилось много лет назад. Войны длились слишком долго, а денег было в обрез. Потом умер отец. И в течение многих сезонов ярмарочные палатки пустовали, а в полях, некогда оглашавшихся выкриками торговцев, расхваливавших свои товары, и детским смехом, теперь царила тишина.

Неужели он мог все это вернуть?

Он преображал ее мир. Все теперь было иным. Каждая частица ее тела, мыслей и души была затронута им. Он успокаивал старую боль и зажигал в ней новый огонь.

Гвин уронила голову ему на плечо.

— Да, — пробормотала она, — мне бы этого очень хотелось.

— Bien, — сказал он, прижимаясь губами к ее волосам. — Я устрою это для тебя.

— Для меня? — Вопрос прозвучал по-детски непосредственно и мило.

— Для тебя одной, любовь моя.

Глава 16

Они возвращались в свои комнаты. Его рука лежала у нее на плече, а мелкий дождик целовал мир влажными устами. Впервые за двенадцать лет Гвин испытывала умиротворение.

Они приближались к одной из дверей-люков в крыше, откуда можно было попасть прямо в главную башню. Он открыл тяжелую дверь и придержал для Гвин. Она проскользнула под его простертой рукой как раз в тот момент, когда он сказал:

— Гвин, у нас новость.

Возможно, все дело было в его тоне, а может, в том, как он сообщил ей об этом, потому что в его словах она ощутила скрытый смысл. И ее мирное настроение, бывшее краткой передышкой, тотчас же ушло.

Она неуверенно улыбнулась:

— И что это за новость?

Ее улыбка была адресована ему, и лицо его стало настороженным.

— Может быть, нам лучше поговорить об этом в своих комнатах? — предложил он.

— Конечно.

Она сделала шаг в сторону и, держа спину неестественно прямо, пошла вперед.

Гвин не стала его ждать и, войдя в комнату, тотчас же прибрала рукописи и чаши, разбросанные прошлой ночью. Прошлой ночью, когда он напомнил ей, что ее сердце еще не умерло.

Она услышала его шаги, приближающиеся к двери, и выровняла манускрипт, чтобы он оказался на полке на одном уровне с другими.

— Гвин.

Она подняла и разгладила одну из туник:

— Так что у нас за новости?

— Новости о Стефане.

Из ее рта вырвался приглушенный возглас.

— И что с ним?

Его рука легла поверх ее ладоней. Прикосновение было теплым.

— Он подписывает договор с Генрихом. В Винчестере в начале ноября.

Она высвободила руки и подошла к окну.

— И что это за договор?

— Согласно этому договору Стефан останется королем только номинально. Он будет уступать страну графство за графством и по всем вопросам управления советоваться с Генрихом. А все замки, незаконно возведенные за это время, сровняют с землей.

Она кивнула с таким видом, будто они говорили о замене тростника на полу холла свежим.

— Значит, королем станет Генрих.

— Да.

Она держала голову неподвижно, будто все события, происходившие в мире, ее не касались. Мысли мелькали в голове и тотчас же исчезали, и она не могла ухватить ни одной.

— Все к лучшему, Гвин.

— Но насколько это верно?

Его низкий глубокий голос раскатился по комнате:

— Потому что так и должно быть.

Она вяло кивнула, не поворачивая головы. Потом услышала за спиной его приближающиеся шаги. Вдруг он остановился, постоял и через минуту вернулся к двери. Вышел, и дверь за ним закрылась.