Женат на собственной смерти (сборник)

Одинаковые, слегка изогнутые «пластины» он сложил стопкой на самом краю поляны, куда не мог достать взгляд объектива. Расчистив там же площадку, Лагутин вбил в землю две крепкие рогатины, закрепил на них несущий брус и по обе стороны от него уложил жерди. В качестве стропил он использовал прямые, как копья, стволы молодой рябины, привязывая их к жердям сухой лозой. Когда получилась вполне крепкая и просторная «клетка», Лагутин стал обкладывать ее снизу вверх кусками коры, наслаивая их друг на друга, как черепицу.

Работа эта была трудоемкая, потому как каждую «черепицу» надо было тщательно закреплять на стропилах. Но до темноты времени еще было достаточно, и Лагутин не боялся, что первую ночь на острове ему придется провести под звездным небом. И думал он вовсе не о предстоящем ночлеге, а о той жизни, которую оставил на Большой земле.

Он вспоминал, каким доверчивым и наивным был, когда решил перегонять из Германии автомобили престижных марок по предоплате. Два раза получилось все гладко, как в сказке: сначала взял у заказчиков деньги, одну за другой пригнал «Ауди» и «БМВ», отдал их заказчикам и, подсчитав навар, размечтался о серьезном бизнесе. И тут судьба столкнула его с деловым мужичком, который без лишних формальностей отслюнявил ему тридцать тысяч баксов в качестве предоплаты за два подержанных «Мерседеса»…

То, что этот мужичок его подставил, Лагутин понял слишком поздно. Его ограбили по дороге в Германию, очистили карманы и отбили почки. Мужичок навестил его в больнице и, пожелав скорейшего выздоровления, добавил, что «счетчик включен», тридцать тысяч баксов необходимо вернуть через неделю. Он оставил свою визитку, приветливо помахал рукой и ушел.

У Лагутина не было ни денег, ни чего-либо другого, пригодного для продажи. Даже квартиры своей не было – он жил у тетки. Пытался занять у друзей, но друзья его большей частью были такими же неудачниками, как и он сам, и больших денег никогда не имели.

Прошло десять дней. Лагутин решил, что мужичок проникся к нему состраданием и дал еще время. В какой-то мере он оказался прав. Поздним вечером Лагутин зашел в свой подъезд и тотчас услышал два приглушенных выстрела. Ему на голову посыпалась штукатурка. Несколько мгновений он продолжал стоять, как соляной столб, подпирая собой почтовые ящики и глядя на лестничную площадку, освещенную тусклой лампочкой. Наконец увидел молодого человека в черной футболке и с пистолетом в руке. Тот спокойно прошел мимо ошарашенного Лагутина к выходу, в дверях остановился и сказал: «Это последнее предупреждение. У тебя есть еще неделя!»

Когда незнакомец растворился на ночной улице, Лагутин отошел от стены и обернулся. Две пули вошли в стену в сантиметре над его головой.

Он понял, что если не найдет деньги, то его очень скоро похоронят. Исчезнуть, затеряться на просторах страны он не мог, иначе подставил бы под удар несчастную родственницу. Возможно, Лагутин нашел бы какой-нибудь выход. Не исключено, что он впал бы в отчаяние и объявил бы войну своим вымогателям. Но уже на следующий день Лагутин увидел по телевизору объявление о наборе участников в экстремальное шоу «Робинзонада» с премиальным фондом один миллион рублей. Не задумываясь о последствиях, Лагутин позвонил мужичку, сказал, что через две недели отдаст ему долг, и этим же вечером уехал в Карелию.

И вот он на острове. Уже прошло два часа, как отчалила моторка и он остался один. Все колебания и сомнения остались в прошлом. Лагутин думал о будущем. Его волю не сломить. Он обязательно победит! Другого не дано. Сойти с дистанции и вернуться домой без денег – значило подписать себе смертный приговор. И потому Лагутин будет сидеть на этом острове до тех пор, пока не сломаются все его соперники. А он знает, как выжить. У него за плечами десятки туристических походов. А самое главное – у него есть цель, ради которой он готов на все.

…Было уже четверть шестого, как Лагутин закончил покрывать кровлей из коры скаты своего жилища. Торец шалаша он закрыл пленкой, разорвав по швам полиэтиленовый пакет, и замазал места соединения глиной. В качестве «двери» он использовал большую еловую лапу. Земляной пол внутри шалаша тоже сначала застелил хвойными ветками, затем накидал сухой травы и мха. Сверху расстелил одеяло. Залез внутрь, лег на ложе и даже глаза прикрыл от удовольствия. Крыша надежная, сухо, не дует. Пятизвездочный отель!

До первого сеанса связи оставалось еще полчаса, и Лагутин стал собирать хворост для костра. Из крупных речных камней он сложил очаг, по обе стороны от него забил в землю рогатины, навесил перекладину из сырого орешника и нацепил на нее котелок. Новенький, блестящий, он немедленно вызвал ассоциации с вкусной походной пищей, и Лагутин тотчас почувствовал, как нарастает и усиливается голод.

«Завтра к вечеру на берег попросятся как минимум двое, – подумал Лагутин. – А через три дня – оставшиеся… Тем не менее даже три дня я должен что-нибудь жрать».