Женатики

Почувствовал некое подозрение в ее голосе. Я редко опаздываю, но проклятый закон подлости всегда вступает в силу, когда я занимаюсь делами семьи. Он всегда срабатывал в самые острые моменты, например на первом свидании, в загсе, на годовщину свадьбы, в день рождения дочери. Только по дороге в дом тещи закон отменяет сам себя. В надежде приехать как можно позже, я ползу со скоростью 40 километров в час по Садовому кольцу, но именно к ней дорога как маслом полита, – подкатываю всегда вовремя, даже со спущенным колесом. Сегодня же по дороге в школу меня дважды оштрафовали, плюс на выезде из двора двадцать минут ждал «скорую», которая заблокировала дорогу. Пожелав ей громко приятных автокатастроф, нажал на педаль. При всех моих стараниях опоздал на двадцать минут. Припарковал машину как настоящий коренной москвич, то есть как попало. На крыльях стыда долетел до аудитории 2А на втором этаже. Миновал сонного охранника, еле успевшего задать свои дежурные вопросы. Зашел, занял место за последней партой слева, точно так же, как в детстве. Учитель, войдя в сговор с моими родителями, целых шесть лет пытался меня пересадить на первый ряд. Когда все стороны поняли бесполезность этой затеи, особенно после появления в классе Стаса, меня оставили в покое. По идее, я должен был сесть на место дочери, но даже и не попытался. Меня опередила женщина, если можно, конечно, этим словом определить говорящую слониху, которая села сразу на два стула. Я заметил, что у обезумевших от жира, потных, неуклюжих родителей дети часто бывают худыми, чистоплотными и воспитанными. Парадокс эпохи химических гамбургеров и дешевых пельменей.

– Вы – отец Полины, если не ошибаюсь?

Классный руководитель, довольно приятная женщина с лицом алого цвета. Возможно, перебухала накануне с коллегами, жалуясь на зарплату и понося таких буржуев, как я. Я однажды так покраснел в солярии при попытке стать более привлекательным. В итоге пришлось сидеть дома трое суток, лечить ожог.

– Так точно, – ответил я почему-то по-военному.

– Мы почти закончили обсуждать успеваемость и поведение детей, но к вашей дочери у меня вопросов нет. Она учится на отлично, не отвлекается, в ней чувствуется стремление к знаниям. Чего нельзя сказать про вашу дочь, Майя Михайловна, – обратилась она к невероятной толстухе. – Она с каждым днем все хуже учится. Отстает по всем предметам. Думаю, нам с вами следует пообщаться отдельно после собрания.

Волосатая великанша мужественно выслушала все замечания преподавателя в полном молчании. Она иногда нервно шевелила верхушкой жирового айсберга, то есть головой, но не произносила ни слова.

– Теперь переходим к самому неприятному для меня и для школы вопросу. Как вы уже знаете, планируется замена окон до зимы. Вы, разумеется, можете отказаться, как это сделали родители одного из классов, но мое мнение остается прежним. Это просто необходимо. Зимой бывает очень холодно, и от сквозняков дети постоянно болеют. А также сегодня нужно еще внести 1200 рублей за май. Это – за уборку класса и на покупку туалетных принадлежностей. Деньги собирает Майя Михайловна как старшая в родительском совете.

– Так! Почти все заплатили за апрель, кроме Володиных, – объявила великанша важным голосом, будто не ее дочь только что назвали двоечницей и отстающей. Важнее было выполнить задание государственной важности по сбору средств на повышение качества преподавания.

– Насчет Володиных можно и повременить, Майя Михайловна. В семье все-таки четверо детей, и все учатся у нас.

– Нет уж! Какая разница, у кого сколько. Платить должны все. Они и так обедают по льготному тарифу, – возразила туша.

Пока решались вопросы классового характера, та самая Володина скрестила руки на коленях и судорожно двигала пальцами. На лице бисеринки пота, колени дрожат, но молчит, как Зоя Космодемьянская. Она старалась смотреть в сторону доски и, очевидно, из последних сил делала вид, что разговор ее не касается. Но Майя Михайловна не сдавалась. Видимо, перевозбудилась от успехов дочери и решила проявить себя как безупречный хозяйственник. Никто ей не отвечал, и примитивный монолог закомплексованной мамаши все продолжался. Я, конечно, не демагог, но могу уверенно заявить, что наличие четверых детей это – дорогая радость в наше время. В зале одни женщины. Все выглядело так, будто я по ошибке здесь оказался. Мне часто среди женщин намного комфортнее, но этих женщин я точно не устраивал как собеседник и сопереживатель. Разумеется, они уверены, что все мужики сволочи, и я всем своим видом – тому подтверждение.

Я встал, поправил пиджак, подошел к толстой бабе и положил три тысячи рублей на стол.

– Это за пару месяцев. Извините, дамы, но у меня нет никакого желания участвовать в классовой борьбе. До свидания…

Ушел, раздраженный до крайности. Мой первый поход в школу, считай, не удался. Как только Света может в этом курятнике появляться? Ради ребенка, конечно. За такой подвиг она достойна дорогого подарка и миллиона поцелуев, но только в другой раз.