Женаты по договору (СИ)

— Почему никто не смеет тебе приказывать? Ты же не старший сын. Почему они… почему они подчиняются тебе? Твой брат и остальные.

Надо же… успела увидеть и понять.

«Великий воин Пустоши, победитель драконов, охотник на мантикор, прославленный герой битвы у топей. Никогда не думал, что встречу героя сказок здесь, в нашем королевстве», — произнес тогда Энниган.

Герой сказок.

Да, для жителей Лагарта он был героем сказок и приключений.

Для всех, кроме неё.

Мейнор не удивился, когда понял, что Николетта ничего о нем не знает. Герцог приложил много усилий, чтобы в его доме не вспоминали дикаря из Пустоши, который едва не разрушил его брак.

Интересно, что скажет Альбери, когда узнает, что Ник… его маленькая дочь стала женой заклятого друга?

— Скажем так… я имею большой вес в Пустоши.

— Ты же говорил, что охраняешь границы, — напомнила Николетта. — Вы же именно так познакомились с мамой.

— Да. Я действительно занимаюсь охраной границ, — кивнул Мейнор.

И это лишь сотая часть его настоящих обязанностей.

Интересно, что скажет Ник, когда узнает, что он не просто рядовой демон?

— Я воин, Ник. Много воевал. Кроме того, я уже не зеленый юнец, а взрослый мужчина. Сомневаюсь, что кто-то посмеет мне указывать, как и что делать.

— Да, наверное, ты прав, — кивнула девушка.

— Ты не должна волноваться и бояться. Никто в Пустоши не посмеет тебя обидеть. Клянусь.

А если повелитель Аргарайга дает клятву, то её никто не посмеет нарушить под страхом смерти. Особенно, когда дело касается его жены… Его Единственной.

Глава четвертая

Николетта

Мы отправились в путь на закате.

Огромное оранжевое солнце медленно катилось к горизонту, зацепившись за острые пики высоких скал, которые были все ближе.

— Это Первый рубеж, — пояснил Мейнор.

Муж вообще за последнее время мало говорил. Только иногда я ловила на себе его странные, непонятные взгляды.

Честно говоря, я уже устала гадать, что они обозначают, да и не хотела знать.

Пусть смотрит. Мне от этого хуже не станет. Наоборот, даже приятно и тепло.

Не знаю, как описать, но между нами словно что-то изменилось, хотя предпосылок не было.

— Я знаю. Первый рубеж — ворота в Пустошь. Естественная граница, разделяющая наши миры, — кивнула я, кутаясь в легкую, но такую необходимую шаль, которую мне вручила на прощание Даринэ-аин.

Я еще думала для чего. Здесь же так жарко. А вот оно что оказывается. Жара днем, и такая неожиданная прохлада после захода солнца.

Мейнор тут же подвинулся ближе, обнимая.

Ничего такого, но я благодарно прижалась к его плечу, тихонько вздохнув.

Как же хорошо, что он у меня есть. Как же хорошо, что из всех возможных мужчин я выбрала именно его в свои мужья. И пусть подкупила титулом герцога, земными благами и полной свободой.

Главное здесь и сейчас. Главное, что мы вместе.

— Верно. Мои предки много столетий назад прорубили в скалах проход, сковали тяжелые железные ворота и полностью укрепили границу.

— И как же мама решилась пройти её? Да еще тайно? — удивленно прошептала я, разглядывая темные скалы, которые были все ближе.

Мы неслись в открытой карете, запряженной четверткой гнедых лошадей.

— Не думаешь же ты, что я тебе расскажу, — тихо рассмеялся Мейнор.

И его горячее дыхание потревожило волоски на виске.

Так легко закрыть глаза и представить, что у нас все иначе. Что мы по-настоящему любим друг друга и нет никаких соглашений, тайн и врагов… так легко и трудно.

— Почему нет? — прогоняя непрошеные мысли, спросила я.

— А вдруг ты тоже решишь воспользоваться этим проходом.

— Зачем? У меня муж занимается охраной границ, — кокетливо улыбнулась я, — уверена, если понадобится, он сам меня проведет.

— Выполню любое твое желание, — твердо произнёс Мейнор, на мгновение поймав мой взгляд.

И мне вдруг показалось, что за его словами скрывается нечто большее. Обещание, которое я пока не готова была у него принять.

«Нельзя влюбляться. Нельзя. Любовь приносит только боль».

Все это время я старалась не думать о том, что будет, когда мы найдем папу и Брэндона, когда спасем этот мир, королевство и так далее. Когда враги будет повержены, а мы свободны.

Что будет?

Я уеду с отцом куда-нибудь в глушь, а Мейнор… вернется в Пустошь или примет на себя роль герцога, оставшись лучшим друга наследного принца? Заведет любовницу и детей, которых я буду вынуждена признать своими.

Такой жизни я хочу?

— Ты о чем задумалась? — вдруг спросил демон.

— Что?

Я дернулась и захлопала ресницами, пытаясь прийти в себя.

— О чем ты думаешь? — повторил Мейнор свой вопрос.

— А что?

— Ты вдруг притихла, и складка появилась на лбу. Словно эти мысли были тебе неприятны, — тихо отозвался демон.

Как же он был прав!

— Да так, глупости, — отозвалась я, проведя пальцами по лбу, словно хотела стереть эту морщинку. — Все никак не могу поверить, что мы здесь.

Жаль, от мыслей нельзя избавиться также легко и просто.

А скалы были все ближе. В лучах заходящего солнца они казались страшными и черными.