Женаты по договору (СИ)

Не волнуется она и из-за неизвестного будущего и нового места. И страха нет тоже — ну что, в самом деле, можно бояться, когда она жива и здорова, много чего умеет, а рядом — такой спокойный и опытный человек, как Аттавио?

И все же…

Все же…

Что-то её гложет. Что-то эфемерное, неясное, размытое…

Их вчерашний неудачный побег и общение с королем после доходчиво ей показали — жизнь может круто повернуться в одну минуту. И ничего поделать с этим нельзя — только смириться.

И самым неприятным становится осознание того, что именно смирение — главный в ее жизни удел.

Ей все время приходится смиряться… Заталкивать собственное мнение поглубже и просто плыть по течению… Хотя раньше Мираэль об этом как-то и не задумывалась.

Сначала — она приняла равнодушие своего отца. Пыталась что-то изменить, пыталась изменить хоть что-то — и безрезультатно.

Приняла свою свадьбу с совершенно неизвестным и потому — страшным и пугающим человеком старше себя и тягостный брак, полный того же самого равнодушия.

Смирялась она и с неуважением к своей персоне, пока учительствовала в Фэрдере. И это удавалось ей довольно легко — своеобразное испытание ее сил и воли стало лишь ступенькой к становлению ее характера и стойкости.

После — она смирилась и с возвращением в ее жизнь Аттавио Дэрташа. К счастью, все в итоге сложилось необыкновенно хорошо — она влюбилась, влюбилась в собственного мужа, испытала такой калейдоскоп чувств, что раньше и представить было сложно!

Да, порой было непросто… тяжело… и даже невыносимо…

Но каждая трудность, каждое испытание приносило знание. И даже счастье. А еще — закаляло всё сильнее.

Да и смирение — разве не важнейшая благодетель любой женщины?

И только сейчас Мира посмотрела на все это под другим, каким-то особым, углом.

И смутилась.

Будто… Какую-то деталь пропустила… Какую-то очень важную и жизненно необходимую…

Вот только какую?

… Занятый размещением багажа, Аттавио, разумеется, не замечает странной рассеянности своей жены. И мимо внимания горничной этот факт тоже проходит — Зола, восхищенная видом корабля, как ребенок, носится по палубе, рассматривая все интересующие ее детали.

Потому-то Мираэль, несмотря на царящее столпотворение из-за подготовки к отплытию, остается в неком уединении — увы, неприятном и гнетущем. И наполняющем ее всяческими мыслями.

В себя графиня приходит только тогда, когда боцман громко возвещает о поднятии парусов. Матросы берутся за дело с новыми силами и деловитым шумом. И девушка оглядывается, разглядывая эту рабочую суету.

Холодный морский ветер, до сих пор ею не замеченный, заставляет Миру зябко поежиться и вскинуть вверх руку, чтобы поправить капор и получше запахнуться в шаль. А еще глубоко вдохнуть запах влажного дерева и водорослей — неповторимый и свежий оригинал того зловония, который обычно стоит в порту.

И от этого запаха кружится голова. Как и от невообразимо прекрасного вида морской дали — и как только Мира не заметила это раньше?

Лазурная гладь, простирающаяся вперед до самого горизонта и соприкасающаяся с небом, переливалась и волновалась шелковой тканью, вышитой серебряными и жемчужными нитями. Солнце отражалось бликами в невысоких волнах, а их шум — ненавязчивый и шелестящий, ласкал слух и совершенно не раздражал. Разбавлял их гвал чаек и бакланов, пока еще рассекающих воздух над морем и ловящих на лету рыбу.

— Красиво, — еле слышно шепчет Мираэль, непроизвольно улыбаясь и вскидывая вверх лицо — прямо под солнечные лучи, — Творец, красиво-то как!

— Рад, что тебе нравится, — усмехается незаметно подкравшийся со спины Аттавио, укладывая ладони на перила по разные от девушки стороны и тем самым нависая над ней. И пытливо интересуется, — Голова не кружится? Не тошнит?

Повернув голову, Мира утыкается лбом к мужскую скулу и легонько трется.

— Нет.

— Это хорошо. Но если вдруг тебе станет нехорошо — сразу скажи Золе. У нее есть лекарство.

— Ммм… Хорошо…

Пару минут супруги просто стоят рядом — не обнимаясь, но тесно прижимаясь друг к другу. Не говоря ни слова. И просто глубоко дыша одним на двоих воздухом и ощущая исходящее друг от друга тепло.

И в этом было самое правильное и естественное на свете. И даже тягостные мысли Миры просто взяли и испарились, заставив ту от удовольствия зажмуриться. Аттавио же подумал, что та просто наслаждается погодой и, дай Бог-Творец, его близостью.

По крайней мере, ему было отрадно именно это — наличие его маленькой и хрупкой супруги в кольце его рук.

А что будет дальше…

То лишь туманное будущее, которое он постарается сделать комфортным и терпимым. Не только для себя. Это-то как раз уже не важно.

Для нее. Для Мираэль. Для маленькой графини, которую он вытянул совсем еще девочкой, преследуя свои цели, а после — уже взрослой и смелой девушкой, к которой привязался и полюбил.

И из-за которой привычная жизнь, конечно, перевернулась вверх тормашками. Но, вразрез с его прежними представлениями, хуже почему-то не стала.

Эпилог