Женаты по договору (СИ)

И, конечно, Мираэль мгновенно им воспользовалась! Взяла мужнюю фамилию, все необходимые документы и уехала на бричке куда глаза глядят. Подальше! Ну и пусть — в неизвестность! Зато — туда, где не знали ни имени Дэрташ, ни ее саму!

Благодаря открытому на ее имя счету она смогла без проблем устроиться в небольшом и очаровательном городке, снять себе комнатку и приобрести незамысловатый набор домашнего учителя. И найти место работы. И хотя молодость и красота играли против нее — стараниями горожан слух о ее вдовстве сделали ее предметом жалости и сочувствия. И хотя это было не совсем честно — не отрицая слухи и предположения, Мираэль соглашалась с этим мифом и поддерживала его. К тому же это было несложно.

Черное глухое платье с высоким воротником. Туго заплетенные косы, надежно спрятанные под чопорным чепцом с короткой вуалью. И никакого макияжа.

Подобный облик даже на расстоянии отталкивал и вызывал недоумение. Конечно, особо внимательные могли без проблем отметить тонкий стан и упругую пышную грудь. Легкую поступь и нежнейшие черты лица с безукоризненной кожей, будто у ангела. А скромность и даже некая отрешенность молодой особы наводила мысли об искренности и чистоте, но никак не о распутстве и разгульности. Посему — учительницу по имени Мира Дэрташ знали. Жалели. Уважали. И ничего лишнего по отношению к ней не позволяли.

Как правило. Но бывали, конечно, и исключения.

Взять, к примеру, Лауру и Дэни.

На публике, конечно, они вели себя хорошо и прилично, отлично вымуштрованные сначала своей гувернаткой, потом — самой Мирой.

Но наедине…

В отсутствии свидетелей…

О, это было настоящее приключение!

Каждый день!

Каждый урок!

Самое настоящее и неповторимое приключение!

С отпрысками Копш Мираэль могла позволить себе и посмеяться, и пошутить, и побегать, и потанцевать.

И даже устроить какую-нибудь тихую и, в целом, неопасную диверсию.

А почему, собственно, и нет?

Будучи ребенком, Мира всегда вела себя тихо и примерно. Не дай Бог-творец вызвать недовольство гувернантки, которая обязательно доложит отцу, а тот, вызвав дочь на короткий разговор, кратко и емко выскажет свое недовольство и посмотрит так, будто та Родину продала. И этого было достаточно, чтобы отбить всяческое желание шалить.

Лишь с возрастом Мираэль поняла, что уже одно существование у графа отпрыска женского пола, а не мужского, было разочарованием — что бы она не делала, что бы не говорила и как бы не выглядела. И хотя женщина вполне могла стать наследницей (хотя что там можно было наследовать? полуразрушенный особняк, да истощенные земли с ветхими деревеньками и истощенными крестьянами?), вряд ли графа можно было посчитать приверженцем современных веяний. А потому — зависшему в средневековых устоях.

И потому — сейчас Мира с удовольствием восполняла пробелы в длинном списке детских проказ. Но, будучи взрослой, контролировала их уровень и умело шифровала и скрывала, заметая следы.

Поэтому для всех, даже для гувернантки, они просто занимались уроками и ответственно грызли гранит науки. И не вызывали и капли сомнений в компетенции молодой учительницы.

* * *

За обедом, пользуясь обычным отсутствием взрослых (чета Копш были приглашены на обед к партнерам, а гувернантка, явно переборщив «не совсем чаем», прилегла в своей комнате), Лаура снова подняла тему званного вечера.

— Мама сказала, что я должна буду надеть длинное платье и сделать прическу. А Дэни — камзол и рубашку с кружевами. Я видела такую! Это же ужас!

— Ничего ужасного, — мягко улыбнулась Мира, машинально протянув руку, чтобы поправить салфетку на коленях мальчика, — Всего лишь одежда на выход. И она должна соответствовать случаю.

— Но она отличается от нашей обычной одежды! — возмутился Дэни.

— Конечно, — серьезно кивнула девушка, — Ведь она взрослая. Совсем скоро вы будете носить такую каждый день.

— Кошмар!

— Да-да! Никаких коротких штанишек и рукавов, юбочек и тонких платьицев. Сплошной официоз.

— Кринолин и корсет! — в ужасе выпалила Лаура, смешно округлив глаза. Мира не удержалась и негромко рассмеялась.

— А еще — вот это! — девочка двусмысленно повела пальцами в районе груди, — У мамы почему-то всегда очень низкие вороты и вот тут все топорщиться и поднимается!

— Это называется декольте. И об этом лучше не говорить за столом, Лаура! Это неприлично! Рядом с тобой сидит твой брат!

— Но я в курсе! — поморщился мальчик, — И мне это тоже не нравится! Будто тыквы запихали под сорочку…

— Вот у тебя всегда все прикрыто, разве не так? — продолжила Лаура, неприлично ткнув вилкой в сторону Миры, на что девушка демонстративно возмутилась — нахмурила брови, поджала губы и вскинула подбородок. Но в итоге не удержалась и хмыкнула.

Ее «вдовье» платье действительно было очень закрытым и скромным — с наглухо застегнутым воротничок под самый подбородок и только тонкая, почти незаметная вышивка да небольшая камея на черном бархатном шнурке украшали его. Все очень прилично — даже чрезмерно — и чопорно.