Женаты против воли

— Лишь картинка. Я твоя уже много лет, а ты мой. Так почему мы должны быть вдали друг от друга? Я люблю тебя, а ты меня. И почему мне еще приходится тебя уговаривать? — с нервным смешком спросила я. — Или ты не хо…

Коннор не дал мне договорить, резко повалив на подушку и нависая сверху. Целуя так, что все мысли из головы исчезли, растворились в жаре, от которого не скрыться.

— Хочу, — прошептал он, на мгновение оторвавшись от моих губ.

И снова поцеловал. На этот раз медленно, нежно, предвкушающе, не оставляя сомнений в том, что произойдет с нами дальше.

— Все время, каждую минуту, но ты… ты же ребенок совсем.

— Глупый, — улыбнулась я, ласково проведя ладонью по его щеке, чувствуя, как колкая щетина слегка царапнула нежную кожу.

— Не ребенок — жена. Твоя жена.

Снова поцелуй. Не знаю, как такое возможно, но он каждый раз другой. Как клеймо, которое навеки отпечаталось на наших сердцах.

Глаза закрылись сами собой. Да и не нужны они сейчас.

Не хочу видеть, хочу чувствовать. Каждое мгновение рядом с ним.

Нежные, но такие требовательные руки заскользили по телу, до хруста сжимая тонкую ткань сорочки, поглаживая бедра, взвешивая в ладони ноющую грудь с набухшими и болезненными вершинками.

Одно прикосновение, и мое тело будто пронзило молнией.

Тихий стон сорвался с губ, когда я выгнулась в его руках, прижимаясь и дрожа от желания, природы которого пока не понимала.

Но точно знала, что так правильно.

Мне так хотелось коснуться его. До дрожи в руках, до покалывания в ладонях. И я не собиралась отказывать себе в этом удовольствии.

Губы Коннора ласкали кожу на шее, спускаясь все ниже к ключицам, к груди, все еще скрытой под тонкой тканью сорочки. Он подхватил горошинку соска, слегка прикусив, заставив меня вновь гортанно застонать.

На муже тоже было много одежды. Слишком много.

Вынырнув из дурмана, я ласково провела пальцами по его торсу, касаясь каждой выемки, каждого жуткого шрама и ожога, который было так много. И с удовольствием чувствовала, как он дрожал от моих прикосновений, как участилось его и без того сбивчивое дыхание.

— Я все делаю правильно? — сглотнув, прошептала я, поднимая на него взгляд.

— Очень, — прохрипел Коннор, подхватив мою нижнюю губу и слегка прикусив.

Тихо рыкнув от нетерпения, я рванула его рубашку в сторону, стремясь снять ее как можно быстрее.

И Коннор мне помогал.

Раздался треск ткани, который показался легким шумом на общем фоне грохота пульса в голове, частого, тяжелого дыхания и тихого шороха простыней.

Следом улетела и моя сорочка.

Наверное, стоило смутиться, но я не хотела!

Меня уже не было. Лишь комок оголенных нервов, которые искрили от каждого прикосновения, поцелуя, ласок.

Таких запретных, опасных и желанных.

Даже прикосновения к внутренней стороне бедра не смущали и не отрезвляли. Я просто знала, что так правильно, так и должно быть! И сама выгибалась ему навстречу, до крови царапая кожу на спине.

— Тихо, тихо, — прошептал Коннор, ловя губами мои тихие стоны. — Сейчас… сейчас, моя маленькая… сейчас…

Он уже был рядом, так близко, что представить невозможно. Или можно?

Осторожное проникновение, посылающее вспышки по всему телу, а следом короткое мгновение боли. Она исчезла так же быстро, как и появилась, уступив место наслаждению, которое накрыло с головой.

Коннор! Коннор!

Его имя пульсом билось в голове.

«Только он! Центр моего мира! И другого не надо! Раствориться в нем, с ним, стать единым целым!»

И когда казалось, что сил больше нет, что выдержать уже невозможно, мир взорвался сотней огней. Я утонула в нем, в этих эмоциях и ощущениях, не в силах сдержать крик.

Муж и жена.

Теперь уже по-настоящему.

И больше раздельно мы не спали. Как бы ни косились сопровождающие, как бы ни шептались слуги.

Только вместе. Я и он.

◊ ◊ ◊

Наша третья свадьба действительно была проведена с поистине императорским шиком и размахом.

Сотни приглашенных, храм в центре столицы. Вот только священник был тот самый, что венчал нас пять лет назад. Отец Эммет. Это Коннор настоял. Я даже обрадовалась ему, как родному.

Все было как в сказке: живая музыка, богато украшенный зал, платье невероятной красоты, драгоценности из императорской сокровищницы.

Но я думала лишь о Конноре.

— Надеюсь, ты будешь счастлива, — прошептала мама перед входом в церковь.

Меня провожали родители. Братья… они сообщили, что не могут приехать. А я не настаивала. Хотя долго не могла понять причин этого странного отчуждения.

— Это из-за Питера, — пояснил Коннор.

— А при чем здесь Питер? Свадьбу Кая с Заликой же никто не отменял.

— Всем известно, что это мы с тобой посоветовали Питера на должность главы рода.

— И что?

— Мы выбрали Питера, а не кого-то из твоих братьев.

Я даже растерялась на мгновение.

— А должны были?

— По их мнению, да, — улыбнулся Коннор, целуя меня в нос, а потом в подбородок.

Его ладонь легла на бедро и начала медленно ползти вниз.

— Но подожди. — Я чуть отстранилась. — С чего они вообще решили, что мы можем предложить их?

— Ты же их сестра. Родная кровь.

— Но это глупо.

— Они это поймут, и все будет хорошо.