Женатые. Часть 2

Здесь козий сыр с запеченным инжиром, обжаренные гребешки и запеченный картофель, покрытый сыром Грюйер. Пахнет восхитительно. Я наливаю два бокала красного вина и переношу все на журнальный столик в гостиную.

Я слышу приближающиеся шаги Оливии и бросаю взгляд вверх. После душа она надела черные леггинсы, подчеркивающие каждый изгиб ее стройных ног и круглой попки, вместе с серой толстовкой, оголяющей одно плечо со слегка веснушчатой кожей. Она все еще влажная и покрасневшая, и мне хочется прикоснуться к ней, чтобы понять, такая ли она теплая и мягкая на ощупь, какой кажется.

— Вау. Что это? — спрашивает она, садясь рядом со мной на диван.

— Всего лишь обычный ужин. Я подумал, мы заслужили немного отдыха, учитывая давление, которое на нас оказывает работа.

Она принимает бокал вина, который я вручаю ей, и делает глоток.

— Как мило.

Сладкий аромат геля для душа с запахом жимолости и ванили, которым она пользуется, сражает меня наповал, отчего хочется наклониться и попробовать ее кожу, губы, грудь на вкус.

Господи.

Нужно взять себя в руки. Мой план состоит в том, чтобы заполучить и добиться ее, а не накинуться с похотливыми желаниями.

Возможно, внешне она и кажется строгой, но я-то знаю, что на самом деле она слегка робеет, когда дело доходит до физического контакта со мной. Это совсем не то, к чему я привык. Большинство женщин жаждут оседлать Ноя Тейта.

Оливия без моей помощи справляется с каждым блюдом — отрезает небольшой кусочек морского гребешка, пробуя который издает слабый стон удовольствия; дует на горячую картошку, прежде чем сомкнуть губы вокруг нее.

— Восхитительно, — произносит она со стоном. — Как ты узнал, что я люблю тапас?

Я пожимаю плечами.

— Кажется, спросил у Камрин.

Она поднимает взгляд на меня, когда делает еще один глоток вина.

— Зачем?

Встречаясь с ней взглядом, я решаю выставить себя уязвимым.

— Потому что ты мне нравишься, Оливия. Я хочу, чтобы у нас все получилось.

И имею в виду не только воскрешение нашей компании и заработок денег. Я искренне считаю, что если она захочет попробовать, мы сможем стать настоящей, счастливой парой. Но не уточняю этого. Оливия ценит честность, но лучше не говорить слишком много и слишком рано. Или, возможно, все.

Я знаю, что мы совместимы, когда дело касается серьезных вещей: политики, религии, трудовой этики, и начинаю думать, что в спальне мы можем составить взрывоопасную комбинацию. Она пытается отрицать это, но ее тело не может лгать. Я так отчаянно жажду ее сочную попку и упругую грудь, даже этот остроумный ротик. Я всегда относился к такому типу парней, которые трахаются с девушкой и тут же ее бросают. Как только добивался желаемого, я тут же переключался на следующую. Но что-то подсказывает, что с Оливией мне будет этого недостаточно.

Для начала мне нужно узнать, какие чувства она испытывает насчет всего этого. Из-за шантажа Брэда, мы вынуждены были сосредоточить все свое внимание на этой проблеме, и я едва успел поговорить с ней о свадьбе, контракте и особенно о ребенке, которого мы должны произвести на свет. Мы должны обсудить эту проблему, как взрослые, ответственные люди.

— Итак, что ты думаешь о детях? — спрашиваю я.

Ее брови удивленно взлетают вверх.

— О детях?

Я медленно киваю, начиная смущаться и нервничать. Почему она так потрясена?

— Я, эм… Ну, я пока не думала о них, — произносит она, запинаясь.

Живот скручивает. Как, черт возьми, она не думала об этом? Это ведь Оливия, женщина, которая взвешивает каждое решение, составляя список плюсов и минусов. Ее детские письма Санте, вероятно, были написаны в официальном стиле с пронумерованными желаниями.

— Зачем? Ты же не думаешь о… — она так взволнована, что оставляет предложение недосказанным.

Конечно, я думаю об этом. У нас есть обязательства, которые нужно выполнить. В срок.

Но потом меня осеняет.

Охренеть.

— В день нашей свадьбы ты прочитала контракт или просто подписала его? — спрашиваю я, пытаясь сохранить тон нейтральным.

Она пожимает плечами, поджимая под себя ноги.

— Просто подписала. Я уже знала, о чем в нем говорится. Папа и Прескотт сто раз все объясняли на наших встречах.

Я не ожидал, что из всех людей именно Оливия подпишет контракт, не прочитав его. Я настолько ошеломлен, что ничего не остается, кроме как оставаться спокойным, пока проходят минуты, и мы продолжаем потягивать вино из бокалов.

Я пытаюсь успокоиться и все обдумать. Но я в тупике. Контракт подписан — мы юридически связаны. Связаны уже почти неделю. И сейчас, когда я так долго молчал… как сказать ей об этом, чтобы не показаться лжецом, утаивавшим эту информацию все это время?

Кроме того, я на девяносто процентов уверен, что она разорвет контракт и уйдет, после чего наша сделка сорвется. Не могу допустить, чтобы это случилось. Если откажемся от наследника, у нас не будет второго шанса. А это, в свою очередь, означает, что люди в «Тейт и Кейт» — невинные люди, такие как Росита, зависящие от рабочих мест, которые мы им предоставляем — будут с королевским размахом посланы на хрен.