Женатые холостяки

— Не нужно так реагировать. Давайте все поближе к столу. Здесь нет ничего страшного. Вот смотрите! Это желудок, а уже здесь кишечник. Но смерть наступила по другой причине. Потому что оба эти органа здоровы. А вот печень! Смотрите сюда! Не отвлекайтесь на посторонние разговоры! — повысил голос и только тут увидел, что Тонька валяется на полу без сознанья.

— Вынесите ее из морга. Там скамейки для ожидающих. Положите, пусть в себя придет, после этого объявим ей об отчислении из института…

— Как так, доктор! Зачем же так круто! Тонька первый раз в морге. Ну не выдержала, зато к столу сама, первая подошла. А вы ее наказать хотите. Вот сейчас придет в себя и все будет в порядке. Тонька у нас самая смелая! — вступились однокурсники за студентку.

Девчонке давали нюхать нашатырный спирт, обтирали лицо влажными салфетками, тормошили. Едва она открыла глаза, ей сказали, чем грозит обморок. Тонька поспешила встать и вскоре снова стояла у стола, но Никита заметил, на покойника она не смотрела. К этой уловке прибегли многие студенты. Занятия в морге для большинства были проклятьем.

И тогда Никита решил изменить практику занятий, не грузить их психику сразу видом мертвецов. Он показывал органы, пораженные смертельными недугами, рассказывал о причинах возникновения болезней, о методах лечения. Студенты слушали внимательно, задавали много вопросов. И когда сами стали вскрывать желудки и кишечники, мочевые пузыри, сердце и легкие, спокойно отнеслись к виду покойного на столе.

— Спасибо вам, доктор! Я так боялась тогда, что меня отчислят из института. Это было бы слишком круто. Я три года поступала и все проваливалась. А тут и вовсе не пережила б.

— Ну, это ты перегнула! Разве можно делать культ из профессии? Человек — создание гармоничное, разностороннее, везде может найти себе место и принести пользу, — убеждал Тоньку. Они и не заметили, как студенты покинули морг и только они никак не могли наговориться. Никита показал на деревья и кусты, растущие вокруг морга, на яркую траву и сказал уверенно:

— Не всякая деревня и пригород могут похвастать такой роскошью. Хоть место не из веселых, а заметь, как всякая травинка благоухает. Мы здесь ни одного цветка не посадили, они сами выросли. Видишь, маки, ромашки, васильки, колокольчики. Всякий в своем роде красавец! Залюбуешься, глядя на них. Вот так и люди! Все одним букетом жить должны. Жаль, что не у каждого получается. Но тебя на твоем курсе уважают. Знаешь, как вступились, горой встали. Так редко к кому относятся. Видно ты очень хороший человек, — посмотрел на девушку с восхищением. Она и впрямь была хороша. За пределами морга ничего не боялась.

— А можно, когда наедине, буду звать Никитой или Никитушкой? — спросила тихо.

— Называй. Мне будет приятно, — признался честно.

Они встали встречаться, сначала редко, робко.

Человека смущала разница в возрасте. Но Тоне это даже льстило. Ведь сумела вскружить голову самому Попову, какого все считали очень серьезным и недоступным.

Девушка дорожила этой дружбой, охотно общалась с Никитой и никогда ни о чем не просила. Его предмет знала лучше всех.

Через полгода Тоня сказала, что Никита нравится ей. Но человек не поспешил с признаньем. Слишком болезненной и горькой была первая ошибка. Так не хотелось повторить ее. Никита промолчал. Одно дело увлеченность, влюбленность — совсем другое. Тоня истолковала его молчание по-своему, а человек не хотел спешить. Их отношения уже не бурлили вулканом. Они были ровными и спокойными, без эмоциональных взрывов, без споров и ссор. Они словно готовились к долгому совместному будущему. Но Никита не спешил, он присматривался и однажды спросил как бы невзначай:

— Тонь, как представляешь свой завтрашний день?

— Это и так понятно! Выйду за тебя замуж. Рожу ребенка. Стану его растить. Заживу как все городские женщины без особых забот. Будем с тобой ходить в гости к друзьям, моим и твоим. А еще я мечтаю поехать на отдых на море или куда-нибудь за рубеж, в Испанию или в Грецию, можно для начала в Египет. Говорят, что там здорово. Ты был за границей?

— В Турции, — ответил коротко.

— А я нигде! Хотя подваливал один лох. У него «бабок» море. Такой прикольный лопух! Он все обещал в кругосветку взять. Хвалился, что сам уже всюду побывал.

— Чего ж отказалась? Или он передумал?

— Я не отказалась. На него моя подруга зависла. Пока я раздумывала, она его заклеила. И увезла в ту самую Испанию. А он на нее запал, потому что ее папашка в кучерявых, с бомоном тусуется. А этому отморозку нужна такая, какая с верхушкой знакома и корефанит там. Я к пархатым не отношусь. Зато когда с тобой будем, враз стану крутой.

— С чего так решила?

— Ну, у тебя ж папашка не из простых. О том все наши девки знают. По его слову можно клево устроиться. Разве не так?

— Тонь, тебе натрепались. Мой отец не пропихивает и никого не станет устраивать на работу!

— Я не о чужих. Когда твоей женой стану…

— А если не поможет?

— Своей невестке? Быть не может! Или он козел?