Женатые холостяки

— И еще есть пташки, какие предлагают за все натурой рассчитаться. Бывают средь них разные, и молодые, и уже в возрасте. Смотри, не клюй на это. В лучшем случае получишь гонорею или сифилис. В худшем, еще самого тряхнут. Эти бабы поодиночке не охотятся. Либо с компанией или с сутенером. Они прекрасно знают, что никто не захочет огласки отношений с ними, а ведь всегда выбирают лопухом семейного человека. Сколько на их удочку попалось, ни счесть. Вот и у нас в мастерских двое только недавно вылечились в вендиспансере. Хорошо, что семьи сохранились, а то бы и вовсе труба. Так вот знай, Марат, на нас много охотниц в городе. Средь них много молодых и красивых, но все как одна, стервозы! Берегись их, чтоб не потерять семью и не вляпаться в какую-нибудь грязную историю. Будь осторожен и осмотрителен. Наши бабы только дома, в своей семье. Если хочешь жить спокойно, так и дыши. Мы все мужики, но так обидно, когда кого-то из нас снова накалывают бабы. Никогда не закрывай двери своей мастерской. В дождь и в стужу держи их открытыми, чтобы всегда и у всех на виду и на слуху был. Не дай повод оклеветать себя, втоптать в грязь. Ведь отмыть имя, защитить себя куда сложнее, чем заранее предотвратить беду. Мы здесь испытали и пережили всякое. Стерегись женщин. Нет зверя более коварного и подлого, вздохнул человек и пошел в свой гараж не спеша.

Марат часто вспоминал этот разговор с Антоном. И не спешил брать в ремонт машины женщин-водителей. Он всегда старался спихнуть их другим, ссылался на большую загрузку и занятость. Может, потому уже через год женщины сами стали обходить человека, а мужик только радовался, что избавился еще от одной головной боли.

Он резко изменился. И хотя похоть одолевала, Марат научился давить ее, гасить и не смотреть на соблазн. Он понял и помнил, кто не дорожит семьей, тот теряет себя…

Глава 6. САНТЕХНИК

Весь дом знал, когда сантехник Юрка приходил с работы. Оно и неудивительно. Из всех окон его квартиры неслись душераздирающие крики, вопли и брань. Казалось, там кого-то убивают дружной сворой, не щадя живую душу, без оглядки на соседей.

Дело в том, что мужик никогда не возвращался домой стоя как все нормальные люди на своих родных ногах. Он подползал к двери на четвереньках и, не имея сил встать, бился в двери головой, требуя, чтобы ему их открыли без промедления.

Заслышав глухие стуки бодания дверей, Юрке открывала жена, полнотелая баба. И завидев своего благоверного, переступала мужика и, поддев его сзади ногой, помогала Юрке быстрее вползти в квартиру. От такой помощи человек, случалось, влетал в прихожую, пропахав носом пол от самого порога до зала, и блажил при этом на весь свет:

— Не трогай, стерва!

Баба, не обращая внимания на сказанное, вооружалась каталкой и колотила Юрку всюду, где только могла достать.

— Ну, погоди, кобыла сракатая! Вот только встану, глаз на жопу натяну!

На Розу эти угрозы давно не действовали и не пугали. Она метелила, пока мужик не забивался от нее в туалет. Женщина терпеливо ждала, выйдет ли мужик оттуда на своих ногах или ему опять потребуется ускоритель — каталка.

— Только наличность не бей! Слышь, дура! Мне завтра в люди итить надо! С битой рожей не пустят! Остановись, малахольная! — кричал мужик надрывно, ища в своей квартире пятый угол, где мог бы спрятаться от жены, а главное — от ее каталки.

— Отстань, лахудра! Квач безмозглый! Навовсе забила меня, стерва! Живьем урываешь! — шустрил в ванную.

— Умывайся, говнюк сопатый! Чтоб тебя черти сгрызли! — кричала баба и прятала каталку подальше от глаз Юрки. Знала, что после ванной, протрезвев, может сам отловить жену на кулак и навешать оплеух.

Юрка долго плескался в ванной. Не спешил. Заодно сдирал с себя вонючую спецовку. И переодевшись в домашнее, выходил из ванны на кухню пошатываясь, но уже на своих ногах, иногда придерживаясь за стены.

— Где наклевался? Кто тебя напоил? — спрашивала жена, ставя ужин на стол.

— Не наклевался, а радость обмыл с людями! У Черепановых сын в военную академию поступил, человеком будет, офицера там с него слепят. А уж какой задохлик! Он же разводной ключ двумя руками поднимает, одной не осиливает. А все в мужики лезет! Слышь, Розка, а ты когда отелишься? Иль так до конца века в яловых останешься? — садился к столу.

Роза обиженно умолкала. Сразу пропадал аппетит. А Юрка поев, выходил во двор, к мужикам. Дома ему было тошно.

Соседи встречали этого человека по-разному. Оно и понятно, чем больше появлялось многоэтажек, тем круче был занят сантехник.

Раньше, шутя управлялся с заявками. Теперь до ночи не всегда успевал обеспечивать их. То у кого-то лопнет, прорвет, засорится. И всюду он, Юрка, успевай отремонтировать, прочистить, затянуть. Неспроста этого человека знали в каждой квартире. Его могли сдернуть с постели среди ночи с криком:

— Скорей! Прорвало! Вода бежит из раковины. Кран накрылся!

Человек понимал: бранью не отделаться. Соседям плевать, что на часах время давно перевалило за полночь. У них неприятность. Пусть она не коснется других…

Юрий никогда не медлил.