Женатые любовники

Дневные сеансы массажа вскоре сделались регулярными. Сет начал наведываться домой в каждый обеденный перерыв, и Аня изо всех сил старалась ему услужить — варила настоящий кофе, делала сэндвичи, а потом переходила к массажу, стараясь непременно — но как бы невзначай — прижаться к нему грудью или бедром. В первое время Сет отстранялся — он явно чувствовал себя виноватым перед женой, но Аня видела, что ему это нравится. Вскоре он сам стал искать подобных прикосновений, и она заметила, что Сет возбуждается все сильнее.

Она, впрочем, делала вид, будто ничего не замечает, но от нее не укрылось, что после каждого сеанса Сет уходит в ванную комнату и закрывается там на несколько минут.

Однажды он сказал, нервно усмехаясь:

— Пожалуй, будет лучше, если мы с тобой не станем рассказывать миссис Карпентер, что я так часто бываю днем дома. Она может подумать, будто я отлыниваю от работы.

«Гонять шкурку — тоже работа», — подумала Аня. Она по-прежнему много смотрела телевизор и усваивала все больше и больше характерных американских оборотов.

Элла по-прежнему пыталась уговорить Аню организовать что-то вроде секс-шоу, которое, по ее словам, должно было принести обеим неплохой доход.

— Мой приятель, про которого я тебе говорила, все устроит, — говорила она каждый раз, когда по вечерам заставала Аню перед телевизором в общей комнате общежития. — Он обещал, что будет платить нам по пятьдесят долларов каждой, представляешь? Мы будем зарабатывать по полсотни в день всего за пару часов непыльной работенки! Ну соглашайся же!

— Нет, — упрямо отвечала Аня. Что за деньги — пятьдесят долларов?! Это Америка, а здесь ставки гораздо выше.

Перед Сетом она продолжала разыгрывать невинную девочку — наивную и нежную, и он не устоял. О том, что крепость готова пасть, Аня догадалась по тому, что утренние ссоры между ним и женой стали более ожесточенными и продолжительными.

— Знаешь, Анна, — сказал Сет после одного особенно чувственного сеанса массажа, — мне кажется, что нам пора это прекратить.

— Что прекратить? — Аня удивленно уставилась на него, притворившись, что ничего не понимает.

Сет нервным движением поднялся со стула, машинально пригладил волосы, потом откашлялся, как человек, который хочет сказать что-то важное, но не решается.

— Я… Видишь ли, я начинаю испытывать к тебе, гм-м… некоторые чувства, а это неправильно.

— Чувства, мистер Карпентер?

— О господи! — простонал он, и его лицо мучительно перекосилось. — Ты еще так молода!

— Мне уже семнадцать.