Женатый мужчина

— У бабули плохое настроение, — пробормотал Бен.

— Не сомневаюсь, дружище, — согласился Арчи. — И какая муха ее укусила? Несколько дней уже такая. — Он задумчиво проводил ее взглядом.

И тут, глядя на удаляющуюся спину Роуз, я вдруг поняла, что она стала в точности такой, какой я ее знала раньше, такой, какой я ее помнила, когда еще была замужем за Недом. Это ледяное обращение было мне очень знакомо; я со страхом осознала, что по крайней мере в отношении меня она стала прежней. Вся ее вежливость последних нескольких недель была показной.

— Ну ладно, — Арчи обернулся, — пойдемте, мальчики, там уже сейчас ветки оборвутся. Давайте наберем большую миску!

— Теда сегодня нет? — спросила я, присоединяясь к ним, бросая огромные переспелые томаты в миску и благодаря Бога, что Роуз ушла.

— Он не каждый день приходит, — сказал Арчи. — Теперь всего три раза в неделю. Не по карману это нам.

— А-а. — Значит, я была права. Мы молча собирали помидоры. Наконец я остановилась и выпрямилась.

— Послушайте меня, мальчики, — я с бодрой улыбкой повернулась к ним. — Если дедушка вас отпустит, я хотела сегодня съездить с вами в Оксфорд и покататься на лодке по реке. Хотите?

— Круто! — Макс прыгнул ко мне на руки, а Бен, который сегодня утром даже не пошевелился, когда я взъерошила ему волосы, с улыбкой огляделся по сторонам.

— Мы на целый день едем? — подозрительно спросил он.

— Конечно, почему бы и нет? Вернуться мне надо к пяти. Вы же знаете, что сегодня вечером я еду к Джесс? — взволнованно проговорила я.

— Ну да, ты говорила, — неохотно признался он, но к счастью, не слишком ворчливо.

— Тогда идите, мальчики, — сказал Арчи, протягивая Бену миску. — Отнесите это Джоан, а потом езжайте с мамой, погрейтесь на солнышке.

— Я сделаю сэндвичи с яйцом, — пообещала я. Мы вышли из невыносимо жаркой теплицы на относительно прохладный воздух и зашагали к террасе через лужайку. — Можем еще взять персики и печенье.

— И конфеты? — с надеждой спросил Макс.

— И конфеты, — кивнула я, — все положим в рюкзак.

— И кучу имбирного пива? — поинтересовался Бен.

— Ладно, и пива. Ну, отнесите Джоан помидоры, а я посмотрю, чего это Лавиния так разволновалась.

Лавиния хлопала нам с террасы и размахивала руками, как регулировщик в аэропорту. За ее спиной у открытых французских окон сидел Джек в панаме и читал ту самую книгу в бумажной обложке, которая на днях так его заинтриговала. «Ничего себе работка, — с завистью подумала я. — Везет же некоторым».

— В чем дело, Лавиния? — крикнула я, не желая подходить слишком близко к Джеку после той ссоры. Мальчики исчезли на кухне.

— Вот ты где, а я везде тебя обыскалась! — Она засеменила по ступенькам, запыхавшаяся, порозовевшая, похожая на восторженную старшеклассницу. — Ты же не забыла? — встревоженно спросила она.

— Забыла что?

— Завтра — второе воскресенье месяца! Сегодня ты оформляешь цветочные композиции в церкви.

Я уставилась на нее. У меня отвисла челюсть. О господи, я же совсем, совсем об этом забыла!

— О боже, Лавиния, совсем из головы вылетело! А можно, я завтра сделаю? — И тут я вспомнила, что завтра буду лежать в уютной кровати под балдахином и потягивать утренний чай. И поспешно добавила: — После обеда, ладно?

Она рассмеялась.

— Цветы должны быть готовы к восьми тридцати завтра утром. Для святого причастия. Нет, надо сегодня обязательно сделать.

— Сегодня? Понимаешь… я сегодня обещала погулять с мальчиками.

— Так сделай вечером. Ничего страшного. На это уйдет от силы часа три.

— Часа три?!

— Ты же должна их собрать, срезать листву, привезти в церковь, выбросить старые, помыть вазы, расставить новые… да, на это немало времени уходит.

— Проклятье. — Я закусила губу, чувствуя, что Джек наблюдает за мной из-под панамы. — Нет, сегодня вечером я точно не могу, я уезжаю. Послушай, Лавиния, давай я на следующей неделе займусь цветами, а? Будь ангелом, замени меня сегодня.

— Я бы заменила, но сегодня у меня свидание! — Она просияла и развернулась вокруг своей оси. И тут я поняла, что она так похожа на школьницу пятидесятых годов из-за дурацкого бело-голубого полосатого платья. Не хватало только гольфов. Она пригладила подол. — Ну как?

— Прелесть, — соврала я.

— Родди ведет меня на обед в «Браун», — гордо провозгласила она.

— Родди?

— Родди Тейлор. Мы с ним у Рочестеров-Кларков на днях познакомились. Милый такой.

— Понятно. У него тоже приходской дом? Она прыснула.

— Увы, нет. Всего лишь несчастная подделка под эпоху Тюдор на краю поля для гольфа. Но, — тут ее лицо смягчилось, — он такой милый! И я ему, кажется, очень нравлюсь, — удивленно добавила она. — Он сказал, что уже давно хочет меня пригласить, только смелости не хватало. — Она слегка зарделась. — Он бухгалтер.

— О, Лавиния, это же здорово! — Я была за нее искренне рада. Вдруг представила, как она провожает муженька на работу и машет ему рукой у двери дома в пригороде — в фартучке и с метелкой для вытирания пыли. Может, это ее судьба. — Ладно, — смиренно произнесла я, — раз ты не можешь, ничего не поделать. Я сама займусь цветами, только вот… Мальчики будут так разочарованы.