Женевьева (СИ)

Я вошла в кабинет, но, сделав пару шагов, неуверенно остановилась, потому что ректор был не один. В одном из кресел спиной ко мне развалился какой-то мужчина и лениво перелистывал бумаги. Рядом с ним услужливой тенью замер лорд Савар, что наводило на мысль о высоком чине гостя. А в кресле напротив неожиданно сидел мой отец, мрачный как грозовая туча. Когда я подошла, он крепко сжал мою ладонь. И это тоже было необычно: Саин Маруани редко проявлял чувства при посторонних. Я всерьёз заволновалась.

— Привет, пап! Всё хорошо?

Он, вперив в магов тяжёлый взгляд, поджал губы и вцепился в свою трость.

«Не хорошо», — поняла я, но сделать ничего не успела. Тот самый мужчина попросил ректора:

— Будьте добры, лорд Савар, оставьте нас! — и, когда хозяин кабинета послушно выскользнул за двери, повернулся к нам. — Здравствуй, Женевьева! Думаю, мне нет необходимости представляться?

Я не поверила собственным глазам: передо мной сидел король Линахенга! У меня даже мысли не возникло, что это игра, обман или иллюзия! И только один вопрос в голове: что ему нужно от меня, от нас с папой? Я скользнула взглядом по сторонам и нашла «тени» — охрану его величества. По спине пробежал холодок. И вообще стало не по себе от пристального внимания. Запоздало вспомнив о манерах, я сделала корявый реверанс.

— Вы — Эжен Скема, наш король!

Его величество довольно улыбнулся и чуть-чуть расслабился.

— Я не просто король, девочка. Я твой отец.

— Что?! — ахнула я.

— Не смей! — вскочил Саин Маруани и тут же застыл, обездвиженный «тенями».

Король даже не взглянул в его сторону. Он смотрел на меня.

— Да-да! Именно в мою честь мать назвала тебя Женевьевой.

Я нахмурилась, пытаясь переварить информацию. Моё имя — это моя боль, потому что я не встречала других девочек, которых звали бы так же. И новые знакомые всегда набрасывались с расспросами, что значит моё имя и кто его придумал. Отец всегда говорил, что это была прихоть мамы. Оказывается, не прихоть, а память?!

— Ты, должно быть, удивлена? — посочувствовал король, оценив мой растерянный вид.

— Это даже в малой степени не отражает того, что я сейчас чувствую.

Эжен Скема поднялся и подошёл ко мне. Я вздрогнула, только не из-за него, а из-за движения рядом: мой отец попытался взять мою руку, но его остановили. А король начал свой рассказ.

— Твоя мать была моей «тенью». Лучшей! Ведь её учил сам Казказини — Мастер теней.

Я нахмурилась: как-то слишком много секретов открылось за один раз. То, что мои родители — боевые маги, мне было известно давно. Но вот то, что они «тени» — телохранители королевской семьи, я услышала впервые и ошарашенно уставилась на отца. Мне поплохело от ненависти в его глазах. Если бы взгляд мог убивать, то король был бы уже мёртв. Но Эжен Скема по-прежнему не смотрел на Саина Маруани, он не сводил глаз с меня.

— Анжелика была не только хорошим телохранителем, но и прелестной женщиной. Между нами возникло чувство, которому не смог противиться ни я, ни она. Мы полюбили друг друга.

— А когда эта «прелестная женщина» забеременела, ты выгнал её, — прошипел мой отец без всякого пиетета.

Король смерил его предупреждающим взглядом.

— Я отослал Анжелику из дворца для её же безопасности.

Папа хохотнул — зло, ядовито. И я испугалась ещё сильнее, ведь в обычной жизни Саин Маруани был образцом выдержки и хладнокровия.

— Ты отослал Лику в южную провинцию, где кишат разбойники и шитулы (бродячие гоблины — Прим. авт.), словно нарочно хотел подставить её! Только благодаря счастливой случайности мы встретились в Далиде, и я забрал Анжелику с собой.

Эжен пожал плечами.

— Саин, ты знаешь не хуже меня: она выжила бы и в Гранях!

— Но не беременная же!

А я слушала спор отца и короля и понимала, что они давно знакомы и знакомы хорошо. Папа тыкал Эжену, и тот ничего не сказал, словно подобное было в порядке вещей. Так общаются давние друзья, прошедшие огонь и воду!

— Ты двадцать шесть лет не давал о себе знать. Почему сегодня вдруг объявился? — спросил отец.

Меня, кстати, тоже интересовал этот вопрос, и я посмотрела на короля. Он спокойно встретил мой недоверчивый взгляд.

— Я знаю, что виноват перед тобой, Женевьева. И перед твоей мамой. Я не мог быть с вами. Мне пришлось выполнить свой долг перед страной и жениться на Орнелле. Но я знал, что вы с мамой в надёжных руках. Какими бы ни были наши отношения с Саином, я уверен, что он хорошо заботился о вас. А внимание с моей стороны принесло бы только лишние неприятности. Я знал, где ты, что с тобой. Не привлекая внимания, всегда был в твоей жизни и непременно пришёл бы на помощь в случае опасности. Моё отцовское сердце радовалось, наблюдая за твоими успехами и достижениями!..

Я слушала короля, и меня не покидало ощущение наигранности, какой-то театральщины: слишком много пафоса было в его словах, слишком идеальны эмоции на лице. Не знаю… Не верила я Эжену Скеме. В поисках поддержки обернулась к отцу, и он обнял меня за плечи, привлекая к себе. Сразу стало как-то легче. Король нахмурился, заметив это.