Женевский обман

Насчет связи свинцовых дисков с Делийской лигой она не была уверена, зато знала наверняка, что Галло непременно захочет доложить об этом начальству — дескать, это он сам до такого додумался. Поэтому Аллегра решила позвонить ему, но мобильник полковника оказался отключен. Тогда Аллегра связалась с его помощником, и тот объяснил, что в морге, где Галло сейчас находится, не ловится сотовая связь, но она еще может застать Галло там, если поторопится.

Отметившись на входе, она помчалась в холодный подвал. В приемной морга сидел за стойкой молодой парень в белом лабораторном халате — судя по возрасту, студент — и таращился в монитор.

— Я к полковнику Галло, — сказала Аллегра, раскрывая бумажник с пропуском.

Парень вскочил, торопливо вырубив игрушку-пасьянс.

— Вы его уже не застанете, — деловито сообщил он, перегнувшись через стойку и выглядывая в коридор, как если бы Галло еще шел по нему. — А вот синьор Сантос еще там.

— Кто?

— Синьор Сантос. Пришел на опознание Ардженто. Полковник Галло счел, что расходиться им лучше по отдельности. — И парень махнул рукой на какую-то дверь.

Аллегра приоткрыла ее и заглянула в помещение. Огромная прямоугольная комната, совершенно пустая и бесцветная, если не считать двух синих замызганных пластиковых банкеток и кулера с питьевой водой, поставленных у правой стены. В противоположной стене целый ряд одинаковых алюминиевых дверей с ручками-рычагами и табличками. Одна дверца была открыта, носилки выдвинуты. Над ними спиной к Аллегре стоял человек.

— Синьор Сантос?

Аллегра открыла дверь и вошла. Сантос медленно обернулся на ее голос. Лет около пятидесяти, стройный, поджарый, лицо загорелое, зубы цвета хорошо отполированной слоновой кости, коротко подстриженные темные волосы с проседью, начавшие редеть у завышенной линии лба. Одет с безукоризненным вкусом — в клубный пиджак от Чезаре Аттолини и белые фланелевые брюки, замявшиеся, как полагается, всего в одну складочку над коричневыми ботинками от Черча. Бледно-розовая рубашка от Барбы прямиком из Неаполя, полосатый галстук от Маринеллы, ременьот Гуччи. Последний — скорее для красоты, нежели для поддержания брюк.

Сантос встретил Аплегру встревоженным, даже подозрительным взглядом, заставившим ее сразу же пуститься в объяснения.

— Лейтенант Аллегра Дамико, — представилась она, протянув ему свой полицейский жетон. — Я работаю вместе с полковником Галло.

— A-а, понятно. — Он улыбнулся и, кивнув, вернул ей бумажник. — Тогда извиняюсь. Я подумал, вы из прессы.

— А что, пресса за вами гоняется?

— Пресса гоняется за возможностью щелкнуть на камеру официальное лицо, скорбящее по поводу утраты зверски убитого брата. И я здесь именно для того, чтобы пресса этой возможности не получила.

— Так, значит, депутат Ардженто попросил вас опознать тело его брата?

— Вообще-то это была идея полковника Галло, — объяснил Сантос. — Он счел, что так будет лучше… так сказать, упростит дело.

— А откуда вы знаете убитого?

— Прошу прощения, я не представился. — Он шагнул к ней, протягивая руку. — Я Антонио Сантос, президент «Банко Розалиа».

Он протянул ей свою визитную карточку, сразу обеими руками — типичный жест человека, который либо жил, либо долго работал на Дальнем Востоке. Карточка недешевая, твердая, с золочеными буквами:

Антонио Сантос

Президент и генеральный директор

«Банко Розалиа»

— Джио работал у меня.

Аллегра встала по другую сторону носилок, и на алюминиевой поверхности дверцы появилось ее отражение.

Джулио Ардженто лежал между Аллегрой и ее собеседником — голый, до подбородка накрытый простыней. Из-под простыни вывалилась левая рука, на запястье красовался ярлык со штрих-кодом — ну точь-в-точь как на товарах в супермаркете. Она с трудом узнала это восковое, застывшее лицо с искаженными чертами, но ошибки быть не могло — длинная и глубокая запекшаяся рана зияла на шее, словно вторая улыбка.

— Выпить хотите?

Аллегра отказалась. Как-то дико и неуместно выглядела баночка с лакричным напитком, протянутая ей Сантосом прямо над телом Ардженто.

— Я где-то читал, что римские солдаты могли по десять дней обходиться без еды и питья благодаря алкоголю в их пайке, — сказал Сантос, два раза глотнув из банки и убрав ее в карман. Аллегра воздержалась и не стала упоминать, что тоже где-то читала, что чрезмерное употребление алкоголя ослабляет потенцию. — Ну, так что скажете? Есть какие-нибудь версии? Какие-нибудь соображения по поводу того, кто это сделал? И зачем?

— Извините, синьор, но я не могу…

— Понимаю, понимаю. — Сантос пожал плечами. — Тайна следствия, интересы семьи убитого… Галло уже объяснял мне.

— Это для вашей же безопасности, — поспешила уверить его Аллегра.

Сантос умолк и уставился на мертвое тело.

— А знаете, такие пробки были на улицах в тот день, когда нашли тело, — проговорил он наконец, глядя на Ардженто, словно на пустое место. — Чуть ли не полгорода было перекрыто. Я помню, ругался ужасно — боялся опоздать на деловую встречу. Я же не знал, что…

— А чем занимался у вас синьор Ардженто?

— Богоугодными делами.