"Женевский" счет

Когда я вошел, там уже были гофмаршал генерал-майор свиты князь Долгоруков (сохранит преданность государю императору и будет расстрелян. — Ю. В.), флигель-адъютант Нарышкин (предаст государя императора. — Ю. В.), свиты генерал-майор граф Татищев… и еще кто-то. Через две-три минуты вошли военные представители Бельгии, Японии и Англии. Потом стали подходить остальные. Явились генерал По, великие князья Сергей Михайлович и Георгий Михайлович… флигель-адъютант Мордвинов (бросит государя императора. — Ю. В.), Граббе (предаст государя императора. — Ю. В.), адмирал Нилов и Боткин (сложит голову с царским семейством в нижней комнате Ипатьевского дома. —Ю. В.).

Вошел еще какой-то худощавый свитский генерал, с порядочной лысиной, весь бритый (тогда ведь почти все носили бороду или усы. — Ю. В.), с узкой низкой талией, в казачьем бешмете, мило обошел всех, поздоровался и присоединился к разговору великих князей.

— Кто это?

— Великий князь Михаил Александрович (родной брат государя императора. — Ю. В.).

Вот бы не сказал, судя по тому облику, который рисовался по старой юнкерской памяти.

Все, кроме свитских, становятся по стенам без особенного порядка и чинопочитания и ожидают выход царя. Из столовой вышел Воейков (дворцовый комендант, свиты Его величества генерал-майор. — Ю. В.), сделал общий поклон, поздоровался с теми, кого не видел, и пошел здороваться со мной и другими. Через две-три минуты вошел развалина Фредерикс[10] — кажется, вот сейчас его хватит изнутри и он весь рассыплется на части, искусно собранные портным, сапожником и куафером. Тоже общий поклон, обходит не виденных им сегодня за завтраком и становится у двери кабинета царя, но с другой стороны; с противоположной — нашу линию начинают великие князья, на первом месте Георгий Михайлович.

Царь вышел в форме гренадерского Эриванского полка, которую почти не снимает… Он в суконной рубашке защитного цвета, с кожаным нешироким поясом. Громадные длинные брови очень старят его.

Я стоял на шестом месте…

Так как я первый раз, то должен представиться:

— Ваше императорское величество, обер-офицер Управления генерал-квартирмейстера штабс-капитан Лемке[11].

— Вы у квартирмейстера?

— Так точно, Ваше императорское величество.

— С начала войны?

— Никак нет, Ваше императорское величество, с двадцать пятого сентября (1915 г. — Ю. В.).

— Вместе со мной?[12]

— Так точно, Ваше императорское величество.

Рука была подана мне после представления…

…Так обойдены все, кроме свиты, которую царь уже видел за завтраком. Последним стоит вернувшийся вчера японский военный представитель. С ним Николай говорил довольно долго.

Потом полуповорот в нашу сторону, идет к дверям в столовую, их открывают оттуда; поворотом головы царь подает знак великим князьям, они все начинают входить в столовую.

Там большой стол для обеда и маленький у окон с закуской. Царь первый сдержанно закусывает, отходит, к нему присоединяются великие князья. Без стеснений все подходят к закуске, сразу же начинается разговор. Водка, разнообразная закуска; чарочки серебряные, не очень большие.

Гофмаршал обходит гостей и указывает, где кому сесть, у него в руке карточка, на которой в известном порядке написаны наши фамилии, имя царя подчеркнуто красными чернилами. Сегодня за столом тридцать один человек, обычно бывает двадцать шесть — тридцать.

Когда все закусили, царь идет к своему месту и садится спиной к двери зала. Рядом с ним, справа, — Михаил Александрович, слева сегодня — бельгийский представитель де Риккель. Рядом с Михаилом — Георгий Михайлович, затем Сергей Михайлович, Шавельский[13], Штакельберг[14], Кедров[15], я и т. д. Против царя — Фредерикс. Против нас с Кедровым — Долгоруков и дежурный Носков. Подчеркнутые фамилии означают постоянные места, все остальные меняются, что и составляет особую обязанность гофмаршала, который должен руководствоваться при распределении гостей разными соображениями.

Тарелки, стопки и чарки — серебряные, внутри вызолоченные. Подают лакеи в солдатской защитной форме, тут же помогает скороход. Сразу начинается разговор соседей между собой. Царь почти весь обед очень весело говорил с де Риккелем, оба много смеялись… С Михаилом Александровичем — несколько слов в разное время, что и понятно: он свой.

Меню: суп с потрохами, ростбиф, пончики с шоколадным соусом, фрукты и конфеты, которые стояли с начала обеда посредине стола на нескольких блюдах и тарелках. Перед каждым из нас четыре серебряных сосуда, самый большой — стопка для кваса… Все напитки и вина в серебряных кувшинах. Стекла, фарфора и т. п. нет: ставка считает — в походе ничего бьющегося не должно быть…

Конечно, все очень вкусно и красиво, но вовсе не роскошно — как в больших домах, когда приглашены близкие.

После сладкого царь вынул массивный серебряный портсигар, в это время всем подали пепельницы и спички.

— Кто желает, курите, — обратился Николай ко всем.

Закурили. Подали кофе…