"Женевский" счет

Вопрос в том, чтобы задачу сделать ясной для партии: на очередь дня поставить вооруженное восстание в Питере и в Москве (с областью), завоевание власти, свержение правительства. Обдумать, как агитировать за это, не выражаясь так в печати.

* * *

Ждать «формального» большинства у большевиков наивно: ни одна революция этого не ждет. И Керенский с К° не ждут, а готовят сдачу Питера… История не простит нам, если мы не возьмем власти теперь.

Именно теперь предложить мир народам — значит победить.

Взяв власть сразу и в Москве и в Питере (неважно, кто начнет: может быть, даже Москва может начать), мы победим безусловно и несомненно».

Это был курс на вооруженное восстание, но еще не на практический захват власти.

«Недавно в поездке… — писал М. А. Булгаков (классик русской литературы) сестре Наде 31 декабря 1917 г., — мне пришлось видеть воочию то, что больше я не хотел бы видеть. Я видел, как толпы бьют стекла в поездах, видел, как бьют людей. Видел разрушенные и обгоревшие дома в Москве. Видел голодные хвосты у лавок, затравленных и жалких офицеров. Мучительно тянет меня вон отсюда…»

Генерал Краснов вспоминал:

«…Носить погоны больше стало немыслимо. Солдаты с ножами охотились за офицерами. Но снимать погоны мы считали для себя оскорбительным, и потому 21 декабря (1917 г. — Ю. В.) все переоделись в штатское. Однако это не улучшило положения…»

Петр Николаевич Краснов родился в 1869 г. Окончил Павловское военное училище и Офицерскую кавалерийскую школу, служил в гвардейских казачьих частях. Накануне мировой войны в чине полковника командовал 1-м Сибирским казака Ермака Тимофеева полком в Западносибирской казачьей бригаде. Повешен в Лефортовской тюрьме 17 января 1947 г.

Его предок — Иван Кузьмич Краснов (1752–1812) — в чине генерал-майора в Отечественную войну 1812 г. командовал у знаменитого атамана Платова донскими полками и погиб на Бородинском поле. А вот потомок, бывший донской атаман (после Каледина), задохнулся на крюке в спецкамере Лефортовской тюрьмы. Петр Николаевич люто ненавидел советскую власть. Ненависть привела к союзу с фашистами. И пошел он против своего… народа… А ведь в эмиграции писал романы, и недурные. Вот так Господь завихрил еще одну судьбу. Зачем это Господу? Какой прок от этих сломов и срывов у людей? Неужто удовольствие Ему?

Господь — твердыня наша…

О смысле воинской службы и армии Петр Николаевич оставил высокого накала строки, писал еще до похода на Россию (вместе с немцами). Никогда ни с кем нельзя идти с мечом против Родины. Пусть она заблуждается, пусть народ бредет ложными тропами, но не сметь идти против народа!

Итак, слово Краснову.

«…Армию называют великой молчальницей. Ибо армия есть только покорное орудие в руках правительства, слепо и безоговорочно исполняющее все его предписания. Но эта великая молчальница говорит самым громовым голосом — голосом пушек и пулеметов; самым страшным языком — языком смерти. Она убеждает самым жестоким способом — способом крови.

Как же высоко должно быть воспитание Армии, из каких рыцарственных элементов она должна состоять — для того чтобы иметь право переступать через кровь; для того чтобы быть готовой отдать все — покой и уют, семейное счастье, силы, здоровье и самую жизнь во имя Родины, во имя ее спасения и блага…

Эта кадровая Армия должна блюсти и разуметь религиозный смысл своего бытия; она должна быть Армией христианской, христолюбивым воинством, ибо только заповедью Христовой — возлюбить ближнего своего так, чтобы положить за него свою душу, — могут быть основаны и принятие оружия, и своя, и чужая кровь, и муки, и ранения, и самая смерть…

Армия — рыцарский орден! И народу своему она несет защиту и помощь, а не обиду и утеснение…»

Каково же было видеть генералу, как срывают погоны с офицеров, бесчестят великое русское оружие…

О России предоктябрьской фон Гинденбург пишет:

«О России нечего много говорить. Мы смотрим на ее внутреннее состояние как на открытую огненную пучину. Быть может, она догорит до конца. Во всяком случае, она повергнута, а с нею вместе и Румыния.

Таково было положение в конце 1917 года…»

Разложение русской армии, ожесточенная противоправительственная агитация и пропаганда большевиков свое дело довершили.

Германским армиям на востоке делать было нечего. Россию добивали другие силы…

Но горе — победи вдруг Германия и на западе. Она взяла бы Россию голыми руками, превратив Украину и Белоруссию в свои колонии. Собственно, России была бы уготована участь сырьевого придатка Германии. Именно этот план и попытается воплотить в жизнь Гитлер. Та, вторая мировая война явится всего лишь продолжением первой, отбушевавшей в 1914–1918 гг.

Слагаемые ленинской политики в те весенние и летние месяцы семнадцатого можно свести к нескольким нехитрым понятиям.