Жених для дочери

И что значит — быть с ним вместе? Как это — просыпаться рядом с ним по утрам, завтракать, обедать и ужинать вдвоем, выбирать цветы и занавески для их общего дома? Что это означает — быть вместе? Если бы так, как в мечтах: что можно высказать любую мысль, не прятать собственное мнение и говорить, если что-то нравится или не нравится. Нежно произносить «я тебя люблю». Это ведь такие замечательные слова. Почему же в семье Меррисон, образцово-показательной, во всех отношениях правильной, их говорят друг другу так редко…

Стоило Тиане представить, что лорд Картрайт (нет, Эдвард, черт возьми!) прикасается к ней, как ее охватывал жар. Она до сих пор помнила то прикосновение к ее лодыжке, словно на ногу нацепили огненное кольцо. Помнила, какие на ощупь его пальцы. Яркие ощущения, впечатавшиеся в память, запретные и недостижимые снова. Судьба подарила Тиане несколько мгновений, о которых она будет вспоминать до самой смерти.

Тиана не тешила себя иллюзиями по поводу своего спасения из отчего дома: Клара уйдет, даже если навлечет на себя гнев отца, Альма может решиться на брак без благословения, но Тиану никто отсюда не выпустит. Лорда Картрайта ей не видать как своих ушей. Едва лишь отец прознает о том, что творится, он выдаст младшенькую замуж как можно скорее. Несмотря на кажущееся смирение, Тиана была заводилой во всех тех немногих бунтах, что иногда позволяли себе сестры. Альма могла резко высказываться и мыслила достаточно здраво, однако на открытое неповиновение ей не хватало запала. А Тиана, подойдя к опасной черте, колебалась лишь несколько мгновений, а затем переступала ее. Но никакой бунт не мог изменить положения сестер к лучшему, только к худшему. О чести семьи тоже следует помнить. То, что видят слуги и родня, — это одно; что должен знать свет — совсем другое.

Общество не должно узнать позора Клары, и Тиана не сомневалась, что отец, прежде чем отпустить дочь, устроит так, будто ее брак был свершен с его благословения. Наверняка Клара и Братоломью на долгое время уедут из Лондона, чтобы не привлекать к себе внимания. Сестры Меррисон непопулярны, и Кларибеллу быстро забудут; потом она может появиться в обществе несколько лет спустя, и все будет в порядке. Как поступит Альма, Тиана не знала, однако сестре будет тяжелее избежать брака с нелюбимым, но у Альмы железный характер, и хотя к открытому бунту она не склонна, отцу ее не сломить. А вот сама Тиана… Сэр Абрахам использует оставшееся у него время, чтобы ее подчинить; и Тиана не была уверена, что не поддастся. Месяц на хлебе и воде — и брак с человеком, которого подберет отец. С учетом всей этой истории, подбирать он будет мужчину жесткого, который спуску молодой супруге не даст. И жизнь Тианы превратится в ад.

А лорд Картрайт останется в мечтах и воспоминаниях; возможно, она и забудет его некоторое время спустя, но далеко, далеко не сразу. Иногда, в качестве подарка от Морфея, Эдвард будет сниться ей; иногда Тиана будет слышать его смех, чувствовать его взгляд — и проживет долгие годы с нелюбимым мужем и с воспоминаниями. Ее дети не будут похожи на Эдварда, ее семья, изображенная на парадном портрете, ничем не будет походить на ту, которую Тиана хотела иметь. Лорд Картрайт, ощущала она, это не просто каприз, не просто яркий огонек, о который бабочка Тиана может опалить крылышки. Он для нее всегда был чем-то большим. Кем-то таким, кто разделил бы с ней не только постель и дом, но и целый мир.

Она вспоминала его лицо и жалела, что память не хранит малейшие черты, лишь отзвук образа; она не помнит, как именно он склоняет голову, и точно не помнит нос, и как изогнуты брови. Размытый, с выступающими отдельными чертами лик — все, что остается. Если бы у Тианы было больше времени, она бы выучила лицо Эдварда наизусть, и тогда, закрыв глаза, могла бы увидеть его как наяву. Оно оставалось бы с нею всегда, как и он сам, чего, конечно же, не случится. Они так далеки друг от друга, что смешно об этом думать. Кто она — и кто он.

Лорд Щегол не стремится связать себя узами брака, это всем известно. Он, конечно, женится однажды, и все его жесты, его улыбки и парадные сюртуки достанутся другой женщине, которая, быть может, не будет его любить и понимать.

Притерпевшись к чужим лицам, постоянно видя их вокруг себя, начинаешь воспринимать не черты, но внутреннюю красоту или уродство человека. Сэра Абрахама никто не назовет красавцем, но Тиане отец всегда казался симпатичным, потому что, несмотря ни на что, она любила его. Тетя Джоанна нравилась ей меньше из-за постоянного нытья и сетований на судьбу, и потом ее лицо с острым носом и большими глазами — приятное, в общем-то, лицо — иногда оборачивалось для Тианы ведьмовской маской. Сестры были прекрасны: внутренний свет делал их красавицами. А Эдвард для Тианы всегда сиял, словно факел, словно яркий свет в ночи. Она совсем не знала его как человека, но чувствовала, как чуют животные доброту и ласку; она знала, что он в глубине души не злой, и это делало его самым привлекательным мужчиной на земле.