Жених для няни (СИ)

— Мне тоже. — выдал Димка после некоторого молчания и усилил объятия.

Я растерялась, не ожидала услышать от него подобное. Но на душе стало так тепло. Выходит, он уже тогда относился к нашим прогулкам настолько серьёзно. С каждым днём Дима всё больше показывает, что повзрослел не только внешне. И хотя временами ведёт себя как мальчишка, но в сложных ситуациях на него можно положиться. Интересно, до какого предела он способен дойти? И есть ли у него этот предел?

— Ангелина. Ангелина, девочка моя. — окликнул меня немолодой женский голос.

Я с неохотой подняла голову с Димкиного плеча (честно говоря, мне с шефом было очень хорошо и совсем не хотелось терять тепло его объятий) и посмотрела на подошедшую к нам пожилую женщину. В её когда-то тёмных волосах было изрядное количество седины. А ещё в своё время она наверняка числилась местной красавицей. Я видела её впервые, однако в лице было что-то знакомое, и глаза… глаза пронзительно-голубые, даже возраст над ними не властен, совсем не потускнели.

— Вы. меня знаете? — спросила дрогнувшим голосом.

— Ты меня никогда не встречала, девонька, а я о тебе узнала только сегодня. Столько лет.

— на глазах женщины показались слёзы. — Я Марина Юрьевна, мама Паши. и твоя бабушка.

Хорошо, что я в этот момент сидела, иначе коленки бы точно дрогнули. После словесных оплеух, навешанных отцом, видеть перед собой его маму. вернее, мою бабушку. Но нет, она совсем другая. В её глазах я видела то, что жаждала увидеть в очах отца. Неверие, радость, нежность и, кажется, даже любовь. Похоже, она действительно счастлива встретить внучку.

Я с Димкиной помощью поднялась и шагнула к ней. Женщина потянулась ко мне, но замерла в нерешительности. И тогда я взяла дело в свои руки.

— Бабушка, можно тебя обнять?

Она не ответила, разрыдалась и обхватила меня дрожащими руками. И я тоже снова расплакалась, прижимая к себе родного человека. Это был такой бальзам на мои душевные раны. Плевать на отца, пусть живёт как знает, но бабушка. Я всегда мечтала иметь бабушку, однако мамина мама умерла, когда я была ещё маленькой. И меня отчаянно злило, когда одноклассники раздражённо отзывались о своих бабушках и дедушках: «Вот, снова бабушка достаёт своими пирожками!», «Дедушка заколебал уже своей заботой!», «Бабушка опять какую-то хрень связала и заставляет меня это носить!»

Да я бы любую «хрень» носила, любые пирожки ела, если бы было кому их мне давать! Пусть столько лет спустя, но у меня теперь снова есть бабушка. Никому не позволю её отобрать!

— Ангелина. Какая ты уже большая, совсем взрослая. — пробормотала она. — И я не видела, как ты растёшь.

— Ничего, у меня фотографии есть, я покажу. — заверила её.

— Может, съездим в какое-нибудь хорошее место? — предложил Зарецкий. — Вы пообщаетесь.

Марина Юрьевна отстранилась от меня и вытерла слёзы, взглянула на Диму вопросительно.

— Бабушка, это. мой шеф. — представила я. — И молодой человек, — добавила чуть погодя. Что уж тут скрывать, вон, сидели в обнимку как настоящие голубки.

— Дмитрий Зарецкий, — слегка поклонился он. — Очень приятно.

— Ох, я о стольком хотела бы поговорить. — с энтузиазмом приняла приглашение нежданно обретённая родственница.

Дима привёз нас в очень милое место, как говорится, поближе к природе. Ресторан находился около соснового бора, и там были расставлены скамеечки, чтобы любители проводить время на свежем воздухе могли посидеть под сенью деревьев и побеседовать по душам. Сделав заказ, мы отправились на прогулку. Не знаю, наверное, это странно, но рядом с Мариной Юрьевной, женщиной, которую видела первый раз в жизни, мне было хорошо. От неё исходили позитивные флюиды, если можно так сказать. Почему же её сын совсем другой?

— Если бы ты знала, Ангелина, как я тебе рада! — рука бабули сжала мою ладошку. — Паша всё один, столько лет без семьи…

— А моя мама. — не могла не спросить я. — Вы её знали?

— «Ты», Ангелина, можешь говорить мне «ты» и называть бабушкой, если хочешь. Я была бы очень рада, — улыбнулась Марина Юрьевна. — Какая же ты красавица, совсем как мама твоя.

Мы присели на скамейку. Вокруг было так тихо и спокойно, где-то высоко в кронах разными голосами переговаривались птицы.

— Вы. ты тоже очень красивая, — ответила я. — Хорошо, что у меня твои глаза.

Да, отныне я буду считать именно так. Ведь, насколько поняла, папаше такие шикарные гляделки достались именно от его мамы.

— Так и есть, я помню Оленьку, — кивнула бабуля, отвечая на мой вопрос, — хотя мы всего один раз встретились. Светлая девочка, самая светлая из всех, что у Паши были и до, и после.

— Тогда чего же ему не хватало?! — воскликнула я в сердцах. — Если ты была не против их отношений и малыша. Ах да, ты же о малыше даже не знала.

Ну, папашка! И в кого только пошёл?!

— Ангелина, это я виновата, что Паша такой, — горестно вздохнула женщина. — Без отца рос, не знает, что такое семья. Это его, конечно, не оправдывает, но.

— Ты рано овдовела?