Жених из Ада(СИ)

- Возможно, если бы не было Чонина, я бы и мог пойти на такую подлость, но не сейчас, - жестко поджал губы Хань. – Да, никто не виноват. Я это прекрасно знаю! И от того еще более мерзко… Что я лишь совсем недавно смог остыть к тебе, человеку, который природой завещан кому-то другому… Черт, зачем мы об этом заговорили? – Хань нервно потер ладонями лицо, опуская голову.

Молчание было тягостным, оно давило на грудь, а время, казалось, едва двигалось, хотя на деле секунды утекали как тот песок, что перебирали работники на раскопе. У долго решался сказать то, что хотел, то, что давно терзало его, потому что он никогда это никому еще не говорил. Не рассказывал о том, что чувствовал к мальчишке, сидящему перед ним. И лишь когда омега уже был готов взвыть от отчаяния и убежать из трейлера, альфа решился.

- Прости нас… правда. Меня прости, малыш. Эй, посмотри на меня, – улыбнулся Ифань, слегка погладив младшего по щеке. – Хань… Для меня ты навсегда останешься чудесным, светлым, нежным воспоминанием, и я никогда, слышишь, никогда не забуду о том, что у нас было. Никогда. Ни единой секунды не забуду. И я б-е-з-м-е-р-н-о благодарен тебе за то, что ты любил меня, хотя я этого совершенно точно не заслуживал. И я действительно сожалею, что судьба развела нас, потому что я уверен, что ты мог бы сделать меня счастливым!.. Что я мог бы создать с тобой семью, смог бы полюбить тебя и никогда не отпускать. Ты веришь?..

- Чертов!.. Чертов идиот!.. Замолчи!.. – прошипел Хань, подаваясь вперед и утыкаясь мужчине лицом в шею, потому что слезы душили, и хоть это было совсем по-детски, хотелось ощутить себя хоть на миг снова в этих надежных, сильных руках. Ифань обнял Лу, бережно гладя его по спине. – Ну вот, теперь лицо опухнет…

- Твой мальчишка меня не убьет за то, что я тебя заставил плакать?

- Нет, - прыснул Хань, сжимая рубашку старшего в пальцах. Несколько мучительно долгих минут Лу вздрагивал всем телом, пытаясь успокоиться, а Ифань покачивал его в своих руках, что-то нашептывал по-китайски, успокаивая. И только когда омега смог спокойно дышать и горло перестали сжимать судороги, он продолжил: – Я не позволю. Все же… Как бы больно это ни было признавать, Мену и вашему малышу нужен отец. А ты таким станешь… Я уверен. Потому что я бы хотел… Если бы мы встретились в другой жизни, я бы хотел, чтобы ты подарил мне ребенка. Заботься о них, хорошо? – Ифань с улыбкой кивнул, вытирая лицо Лу, влажное от слез пальцами, и мягко поцеловал мальчишку в лоб.

- Ты справишься?

- Как всегда, Ифань, как всегда. Эта боль уйдет… Рано или поздно. Но теперь… Я знаю, что ты не жалеешь. Что я был тебе также важен. Что… Что все было не зря. И это делает меня счастливым. Невероятно счастливым!.. Теперь… Говорить, что я могу двигаться дальше – слишком скоро. Нет, нужно время. Но теперь мне стало легче. Я… Поговорю с Меном, как мы вернемся, если ты не против?

- Поговори. Я уверен, что вы оба невероятно тоскуете друг по другу.

Хань улыбнулся уголками губ, кивая, а затем вновь положил голову мужчине на плечо, прикрыв глаза:

- Только давай еще пару минут… Посидим вот так.

Бэкхен выгнулся на постели, тяжело дыша и комкая в пальцах простыни, влажные, липнущие к его телу. Перед глазами то и дело вспыхивали языки пламени, а сквозь пелену, застилавшую разум уже не первую ночь что-то пыталось пробиться.

Омега не так часто видел кошмары, но эти преследовали его уже больше недели, и он думал, что сойдет с ума. Приходилось выкраивать хотя бы пару часов сна днем в кабинете Минсока и медпункте, иначе бы Бен уже давно свалился от переутомления.

Потому что ночью он боялся закрыть глаза.

Ночью кто-то звал его, ночью кто-то пытался явиться к нему…

Но все, что до этого удалось запомнить Бэкхену из своих снов – так это то, что комната вокруг него горела, а он задыхался от боли, которая пронзала спину раз за разом. Казалось, будто он бьет кого-то, кого-то близкого, а затем его охватывает паника, выбивая из легких весь воздух. Однако сколько бы парень ни пытался досмотреть сон до конца – его тело просто не выдерживало нагрузки. Бэкхен просыпался от безумного, разрывающего горло кашля или спазмов, схватывающих живот, заставляющих сплевывать желчь и горчащую слюну. Минсок был в курсе того, что происходит, и просил сразу же звонить ему, если вновь приснится кошмар, но Бену казалось неправильным беспокоить своего альфу, и он чаще всего стремился все пережить в одиночку.

Но этой ночью что-то поменялось.

Что-то треснуло, заставляя Бэкхена нырнуть в пучину сна все глубже и услышать, пусть и смазанное:

…Не трогайте его, Владыка!..

…Чан… Чанель…

…Бэкхен! Что с ним?.. У него на спине… Я не знаю этого заклятия!..

…Пронзи его, только не повреди позвоночник!..

…Нет, не трогайте его!..

…И давно ты стал таким, Велиал? Что, связался с этим человеческим мальчишкой и так ослаб?.. Этот Бэкхен стоит того?..

…Кенсу!.. Насколько серьезная рана?..

…Все в порядке, забери Бена! Сотри ему память, он ничего не должен знать о нас… Не должен!..