Читаем Жених из Ада(СИ) полностью

- Ничего не знаю, я всегда красивый! – покраснел китаец, разуваясь и стараясь не косить особенно сильно на Джонхана, который вот как раз взгляд от него не отрывал.

- Ты в порядке? – подошел к перевертышу Кенсу, а Джон отчаянно прошептал:

- Он так вкусно пахнет, я не могу!

- Оу, кажется, мы здесь лишние, - рассмеялся Бэкхен. – Пойдем распаковываться, Кенсу-я, а ребята пусть пообщаются.

Бэкхен увлек за собой сопротивляющегося друга, а Тао смущенно помялся, после чего подошел к Джонхану. Тот невольно втянул носом воздух, сжимая руки в кулаки, чтобы сдержаться.

- Привет, Тао, как твои дела?

- Да все нормально, - альфа потер шею, чувствуя некоторую неловкость. – А твои?..

- Плохо.

- Почему?

- Я хочу тебя понюхать, а Кенсу запретил.

- Ну… А я разрешаю, - удивился Цзытао. И в то же мгновение этот странный мальчишка вжался в него, потираясь носом о шею и тихо порыкивая. Альфа невольно задрожал, хватаясь за комод, чтобы не упасть. – Джон…Хан… Ох, черт!..

Перевертыш осторожно прикусил выемку у плеча человека, обхватывая его за талию и улыбаясь:

- Ты такой вкусный, что я не могу удержаться. Простишь меня?

- Прощу, хотя это и странно, - рассмеялся Тао, решившись погладить Джонхана по волосам. – Я еще не встречал никого столь необычного.

- Это комплимент? – мальчишка наклонил голову к плечу. – Я не очень хорош в понимании подобного, но хоз… Кенсу учит меня.

- Да, это он, - кивнул альфа. - Только я не знаю, что теперь делать.

- Идти в гостиную и накрывать на стол, - «вовремя» спасли ситуацию Кенсу и Бэкхен, несущие в руках подносы с едой и алкоголем.

В несколько рук они завершили все приготовления, включили на фон какой-то не напрягающий фильм, над которым даже не все понимающий перевертыш несколько раз посмеялся. Закуски уходили на «ура», чего было не сказать об алкоголе. Бэкхен, то и дело подозрительно глядящий на Су, лишь через пару часов решился спросить:

- Ты чего это не пьешь-то почти? Неужто залетел? Только не говори, что это так! – рассмеялся омега, а Кенсу едва не подавился пивом, после чего криво усмехнулся.

- У меня завтра первый матч, я везу на него ребят, так что пусть и рад бы надраться, получить кулак в задницу от тренера я все же не хочу, - сладко потянувшись, омега слегка наклонил голову к плечу, оглядывая друзей и Джонхана, который сидел в ногах у Цзытао, изредка незаметно потираясь о колено своего человека щекой. – И что это за наезд вообще такой? По-твоему, я был бы плохим отцом?

- А ты бы вообще вырастил ребенка? Не принес его в жертву Сатане? – решил уточнить Бен, ухмыляясь. – Честно, не могу представить тебя с мелким спиногрызом.

- А я могу, - неожиданно подал голос Цзытао, улыбнувшись. – Мне кажется, что наш Су стал бы отличным родителем.

- С чего ты так решил? – нахмурился До.

- Ты невероятно заботливый и добрый человек, - просто ответил Тао. – Конечно, не без тараканов, но у кого их нет? Те, кто находится рядом с тобой так долго, как я, видят, что под всеми шипами и твоими «дьявольскими» штучками ты совсем иной. У тебя есть свои чувства, свои ценности и понимание того, как эта жизнь строится. Ты никогда не дашь в обиду тех, кого «приручил», и я не раз прочувствовал это на себе. Ты можешь вправить мозги на место так, что будешь диву даваться, как вообще жил до знакомства с тобой. Я бы, наверное, был совсем иным человеком, не знай я тебя, и я не хотел бы увидеть того, другого Цзытао. Потому что ты делаешь меня лучше, Кенсу.

- Слишком… Слишком эмоциональный ты, дурак, - хрипло пробормотал Су, отчего-то не решаясь поднять глаза на друга.

- И отцом бы ты стал таким же. Готовым убить за свое дитя, но одновременно и тем, кто может втолковать ему то, что можно делать, а что нельзя. И я вижу то, как тебе хорошо с Чанелем. Ребенок, родившийся в любви – всегда будет счастлив.

- Эй, - тронул Кенсу за плечо Бэкхен. – Я согласен с Тао. Ты хотя и пугаешь меня подчас так, что сердце готово разорваться, я бы пошел драться за тебя, не задумываясь. И если что – я готов быть для мелкого крестным, или типа того. Кто там у вас в сатанизме о детях заботится?

- Эй, Бен Бэкхен, опять твои шуточки! И хватит уже, слишком пафосно и сладко! – Кенсу похлопал себя по щекам, пытаясь не расклеиваться, как самый настоящий омега (ласковое слово, как говорится, и кошке приятно), и Бен с Хуаном рассмеялись:

- Больше ты от нас подобного и не услышишь, так что успокойся.

- А Минсок сказал, что хочет троих, - задумчиво протянул Бэкхен. – Это же какая нагрузка на позвоночник…

- Ты еще не знаешь, какая «нагрузка» была у отца Джонхана, - ухмыльнулся До, а когда Тао и Бэк повернулись к мальчишке, тот невинно улыбнулся:

- У меня двенадцать братьев. И, возможно, через пару лет еще появятся.

- Ничего себе! – ошеломленно выдохнул Бэкхен. – Так что я еще легко отделаюсь, да?..

- А у вас… Всегда семьи такие большие? – осторожно спросил Тао.

- Таковы обычаи. Если тебя это пугает… - слегка насторожился перевертыш, но Тао покачал головой.

- Да нет, просто… Просто непривычно. И твои родители справляются?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Смерть сердца
Смерть сердца

«Смерть сердца» – история юной любви и предательства невинности – самая известная книга Элизабет Боуэн. Осиротевшая шестнадцатилетняя Порция, приехав в Лондон, оказывается в странном мире невысказанных слов, ускользающих взглядов, в атмосфере одновременно утонченно-элегантной и смертельно душной. Воплощение невинности, Порция невольно становится той силой, которой суждено процарапать лакированную поверхность идеальной светской жизни, показать, что под сияющим фасадом скрываются обычные люди, тоскующие и слабые. Элизабет Боуэн, классик британской литературы, участница знаменитого литературного кружка «Блумсбери», ближайшая подруга Вирджинии Вулф, стала связующим звеном между модернизмом начала века и психологической изощренностью второй его половины. В ее книгах острое чувство юмора соединяется с погружением в глубины человеческих мотивов и желаний. Роман «Смерть сердца» входит в список 100 самых важных британских романов в истории английской литературы.

Элизабет Боуэн

Классическая проза ХX века / Прочее / Зарубежная классика
Алов и Наумов
Алов и Наумов

Алов и Наумов — две фамилии, стоявшие рядом и звучавшие как одна. Народные артисты СССР, лауреаты Государственной премии СССР, кинорежиссеры Александр Александрович Алов и Владимир Наумович Наумов более тридцати лет работали вместе, сняли десять картин, в числе которых ставшие киноклассикой «Павел Корчагин», «Мир входящему», «Скверный анекдот», «Бег», «Легенда о Тиле», «Тегеран-43», «Берег». Режиссерский союз Алова и Наумова называли нерасторжимым, благословенным, легендарным и, уж само собой, талантливым. До сих пор он восхищает и удивляет. Другого такого союза нет ни в отечественном, ни в мировом кинематографе. Как он возник? Что заставило Алова и Наумова работать вместе? Какие испытания выпали на их долю? Как рождались шедевры?Своими воспоминаниями делятся кинорежиссер Владимир Наумов, писатели Леонид Зорин, Юрий Бондарев, артисты Василий Лановой, Михаил Ульянов, Наталья Белохвостикова, композитор Николай Каретников, операторы Леван Пааташвили, Валентин Железняков и другие. Рассказы выдающихся людей нашей культуры, написанные ярко, увлекательно, вводят читателя в мир большого кино, где талант, труд и магия неразделимы.

Валерий Владимирович Кречет , Леонид Генрихович Зорин , Любовь Александровна Алова , Михаил Александрович Ульянов , Тамара Абрамовна Логинова

Кино / Прочее