Жених из Ада(СИ)

- Да ладно тебе, хен, - Хань с горькой улыбкой захлопнул книгу и убрал ее в сумку. – Сам дойду, зачем заставлять человека так мучиться?

- Нет, я… - начал было Чонин, ощутив, как больно кольнули его эти слова.

- На улицах опасно, Хань, ты же понимаешь. На тебя уже нападали однажды, хорошо, что все обошлось, и полиция рядом оказалась. Хочешь, чтобы в этот раз дело было доведено до конца?

- Я провожу! – резко воскликнул Чонин, в глазах которого полыхала такая ярость, что Лу на мгновение испугался. Впрочем, тут же он постарался принять безразличный вид.

- Ну ладно. До свидания, хен, Тао. Пока, Чимин!

Все вышеуказанные попрощались с гостем, который в два глотка допил свой кофе и вышел за дверь. Чонин, скинув фартук, поспешил за ним.

Он не знал, о чем говорить, но кое-что не давало ему покоя. Поравнявшись с Ханем, он тронул его за рукав, отчего мальчишка вздрогнул, но позволил себе неуверенную улыбку.

- Что такое?

- На тебя… И впрямь кто-то нападал?

- М, - в знак согласия кивнул парень. – Буквально чуть больше года назад, недалеко отсюда. Попался группе пьяных ребят, которые захотели меня, как бы это сказать, - Хань покусал губу, - использовать все и сразу.

- Что?.. – из глотки Чонина вырвалось рычание. Он схватил Ханя за руку, поворачивая омегу к себе. – Я убью их, скажи мне только, где их найти!

- Они уже давно в тюрьме, малыш, мне, можно сказать, повезло. Меня лишь избили, оставив самое сладкое напоследок, и проезжавший мимо патруль обратил внимание на подозрительных людей. Вот этот шрам у меня с тех пор, - Хань коснулся пальцем губы. – И еще пара на теле есть, как напоминание, что этот мир – очень опасное место, особенно, когда тебя некому защитить.

Омега хмыкнул, словно задумавшись над своими же словами, а потом пошел вперед, вынуждая Чонина следовать за ним.

- Но теперь же ты не один! У тебя есть…

- Ты? Ты меня боишься больше, чем, кажется, самого Дьявола! – Хань нервно рассмеялся. – Чураешься меня, особенно после того нашего поцелуя. Я прекрасно понимаю, что тебе тяжело привыкнуть к реалиям нашего мира, но вот она правда: у тебя есть твой омега! Омега, который хочет, чтобы ты полюбил его, признал! Да, мы не будем прямо сейчас заводить семью и детей, да, я не ангел, скорее наоборот, и я хочу, действительно хочу стать для тебя во всем первым, сделать тебя грешником, который будет желать мое тело, как и подобает альфе! Я знаю, что я эгоист, но что поделать? Если ты знаешь какое-то лекарство от моего к тебе влечения, то расскажи мне, потому что мне, правда, тяжело постоянно думать, что я противен тебе!

- Ты не противен мне! – воскликнул альфа, хватая Ханя за руку и прижимая его к стене. Перегоревший фонарь скрывал их от посторонних глаз, скрывал злые слезы в глазах Ханя, скрывал горящие щеки Чонина. – Ты – мой омега, как ты можешь говорить подобное!

- Я тебе нравлюсь, Чонин? Хоть немного?

- Да! Нравишься, черт тебя дери! – рыкнул парень и тут же испуганно зажал рот ладонью, видимо, впервые позволив себе такую грубость. Лу же в ответ на это мягко рассмеялся, закатывая глаза.

- Ну, надеюсь, что драть меня все же придется тебе, а не черту.

- Какой же у тебя грязный рот!.. – взвыл Ким, ощутив дрожь от фантазий, что вспыхнули в его голове.

- Давай сделаем его еще грязнее? – прошептал Лу, подаваясь к своему альфе и подставляя губы для поцелуя, но не делая первого шага. Чонин неуверенно приблизился, поцеловал вначале осторожно… но уже через мгновение зарычал, вжимая омегу в стену со всей своей немаленькой силы, целуя властно и жадно, будто бы от одной только их близости хищник, что томился в его груди, вырвался наружу. Он сминал податливые губы, зализывал кончиком языка тот самый шрам, будто извиняясь перед Ханем за то, что не смог защитить его. А Лу прижимал к себе Чонина крепче, стонал в его губы, касался его везде, куда мог дотянуться, и всем своим существом излучал удовольствие. Он не пытался в смущении быть потише, не пытался показать себя хорошим мальчиком – он хотел, чтобы его альфа знал, что ему, черт возьми, с-л-и-ш-к-о-м-х-о-р-о-ш-о уже от одного только их поцелуя.

Чонин сходил с ума от того комка жара, что был в его руках, каждый шепот, каждый стон бил по нервам столь сильно, что он буквально задыхался. Он понимал, что то, что он делает – греховно, запретно, что ему следует остановиться… Но в животе все сильнее стягивалось в узел желание, о котором ему рассказывал Чондэ, и от каждого мига, что он касался своего омеги, ему было все приятнее.

Однако внезапно Хань отстранился, заставляя Чонина самого прижаться лопатками к холодной стене, и торопливо опустился на колени, задирая свитер альфы и покрывая спутанными поцелуями его живот, пока пальцы справлялись с застежкой на брюках.

- Что ты… Что ты делаешь? – прохрипел альфа, кусая губу.

- Я же сказал, что хочу сделать свой рот грязным, - лукаво прошептал Хань, приспуская брюки и белье Кима с бедер и не сдерживая восхищенного стона. – О, Боже…