Жених из гроба (СИ)

— Магией, Белка, магией его бей! — крикнул Даррен, но я покачала головой: никаких подходящих заклинаний я не знала, а убить подозреваемого раньше, чем он во всем признается, мне категорически не хотелось.

Как показало время, лучше бы я его нечаянно пришибла, конечно. Но это было позже, а сейчас я убедилась, что теткам ничего не грозит, причем Власия еще и избавилась от изжоги и нервного тика, и принялась заматывать Гримия уже нормальными веревками.

— Белка, освободи меня, я покажу узлы получше, — Даррен задергался у стены.

— Сам отлипнешь через полчаса, — я уговаривала себя не злиться. Когда я злилась, вечно случалась какая-то ерунда. А я уже по горло сыта призраками этого семейства.

— Белка! — взвыл Даррен. — Этот тип опасен!

— Не опаснее тебя или упыря, — отрезала я. — Кстати, где мой упырь?

— В подвале, — машинально ответил Даррен. — Белка, не злись на меня, ты всё не так поняла!

Судя по появившимся заинтересованным призраком, которые полезли из стен, я всё поняла и правильно и да, я злилась.

— Надо отправить его Звояру, чтобы оплатить мне хотя бы семестр. Или два, — размечталась я вслух, чувствуя, как злость уходит. — А то и весь год!

Ну правда, чего мне злиться? Убийцу я поймала, причем без особых потерь и сложностей, упырь оплатит мне учебу, а Даррен… Я расскажу Софи какая я была дура, мы посмеемся и я, пожалуй, соглашусь выпить того безумного дорогого и такого же безумно сладкого вина, что она привозит из дома. И всё.

Мне надо доучиться еще три года, а потом я отправлюсь к границе королевства и никогда больше не увижу Даррена. А Бриена я последний раз увижу на красную луну. И вся эта дурацкая семейка пропадет из моей жизни.

А три года я как-нибудь вытерплю.

— Вообще-то Бриен как жених может оплатить тебе всю оставшуюся учебу, — произнес Даррен, оставив бесплотные попытки вырваться из моей артефактной ловушки. — Или я. Как насчет того, чтобы я загладил вину?

Шлеп. Щелк. Бах! Любопытные призраки, столпившиеся в коридоре, начали вдруг обретать плотность, цвет, тяжесть — кому как не повезло. Лысый как коленка старикан, смутно похожий на отвратительных братьев Остия и Гримия, застрял в стене и громко верещал. Это я вся пылала от злости и попавшие под волну моей ярости призраки теперь страдали от последствий своего любопытства.

Я чуть было не упустила Гримия, который под шумок хотел гусеницей уползти, запутанный веревками, но успела плюхнуться на него сверху.

— Не смей. Предлагать. Мне. Деньги. — отчеканила я, когда ярость чуть спала от вида застрявшего старикана.

Да и вообще трудно злиться, когда сидишь верхом на гусенице-убийце! Так что я потихоньку успокаивалась.

— Я узнаю, кто его подельники и зачем он всех убил, и навсегда покину ваш дом, — отчеканила я. — Всё как ты хочешь, Даррен.

— Но я не хочу этого! — произнес тот, снова начиная дергаться в ловушке. — Я хочу сказать…

— Сейчас он скажет, что любит, — пробурчал под нос Гримий, который перестал изображать дикую гусеницу, отчего и я перестала пытаться удержаться на нем, как на единороге.

— Я тебя люблю, — тихо произнес Даррен.

Глава 17 К пыткам нужен талант. Или привычка

'Неправильно считать, будто на пытки способен любой.

Как и для того, чтобы выдерживать пытки,

Так и чтобы применять их нужен особый талант'.

Ифигения Астаросская.

«Трактат о пытках во имя рода человеческого и науки»

— И все остальное было ошибкой, — продолжил подсказывать Гримий.

— А все остальное было ошибкой! — подхватил Даррен.

Я готова была поклясться, что Даррен не слышит своего дядьку-убийцу, но повторяет за ним слово в слово. Может, где-то есть специальные школы для мужчин, где их учат вешать на уши женщинам всякие картофельные очистки?

Но я не училась в специальной магической школе для девочек, где их наверняка обучают ответственно верить всякому такому бреду, или искусно делать вид, что они верят. Так что я поднялась на ноги, рывком подняла связанного Гримия и, подталкивая пинками, повела вперед, в сторону столовой.

До слез было обидно впервые услышат про любовь в момент, когда я точно знаю, что никакой любви там нет, но что поделать.

По крайней мере, я и без того знала, что Даррену нельзя верить.

— Ты расстроена, маленькая ведьма? — произнес Гримий, когда мы оставили позади и снова исчезающих призраков, и Даррена.

— От ведьмы и слышу, — огрызнулась я. — Чтоб на твой плешивой башке шляпа проросла.

На удивление мне нигде не припекло. Я даже растерялась. Заклинание не увидело в этом ругательство? Это открывало передо мной невероятные перспективы!

Гримий тоже замолчал, не иначе как обалдевший от своих собственных перспектив. Каждому свое, как говорится.

А я поняла, что сейчас не хочу никаких допросов. Хочу найти своего полупушистого Клему, забраться с ним и полным пакетом конфет в кровать, гладить мурчащего кота и есть конфеты. Грустить.

Я ведь неслучайно держалась подальше и от симпатичных однокурсников, и от всяких балов, на которые меня норовила затащить Софи. Я знала, что могу влюбиться и обязательно влюблюсь не в того!