Жених из прошлого

– Не важно. Я не живу прошлым и тебе не советую.

– Обсудим это за ужином. Жду в машине внизу.

Он кивнул на прощание и направился к лифтам у дальней стены. Там он обернулся. Моне стояла, не смея двинуться с места, и смотрела, пока двери за ним не закрылись.

В лифте Марку скрестил руки на груди и медленно выдохнул. От него не ускользнул вызов в глазах Моне. Он ждал сопротивления, но Моне Уайлд должна знать: он намерен получить должок сполна.

Марку не нашел ни одной няни, которой смело мог бы доверить детей. Последняя няня, проработавшая у них пару лет, вынужденно взяла отпуск по семейным обстоятельствам и уехала к родителям. У каждого может случиться неотложное дело, но и он не мог оставить детей на кого попало.

Марку редко на кого мог положиться. Часто его подозрительность и неспособность доверять людям вредили, но в бизнесе это было бесценно. Он являлся инвестором, часто имел дело с рисковыми проектами, привычка перестраховываться помогала избежать необдуманных шагов.

Долгое время после смерти жены Марку отказывался выходить из привычно узкого семейного круга. Однако со временем он понял, что не может в полной мере заменить детям мать. Ему пришлось выползти из воображаемой ракушки и отправиться на поиск невесты. После серии мучительных свиданий он нашел подходящую девушку – Витторию Бонфильо, двадцати девяти лет. Марку планировал сделать ей предложение в канун Рождества, но сначала хотел узнать ее поближе, а с бегающими по дому малышами это почти невозможно.

И тут Марку осенило. Моне. Он прекрасно знал ее. Заботливая и терпеливая, идеальный вариант.

Если Марку что-то решил, свернуть его с цели было невозможно. Через пятнадцать минут он уже знал, что Моне живет в Лондоне, работает в Бернардс в свадебном салоне. Не замужем, возможно, есть парень. Марку было все равно. Она нужна ему на ближайшие четыре-пять недель, а потом может возвращаться к своей обычной жизни, работать в салоне или что она там делает. А у него будет новая жена, и вопрос с детьми решится автоматически.

Моне еще долго не могла пошевелиться. Все, о чем она мечтала сегодня, – это найти злосчастное платье, прийти домой, принять горячую ванну, полежать там подольше. Потом надеть пижаму, завернуться в одеяло и смотреть любимое шоу по телевизору. Теперь домой она попадет не скоро.

Моне окинула взглядом салон. За годы работы она настолько сроднилась с ним, что салон стал больше домом, чем квартира, которую она снимала. Здесь она на своем месте. Моне умела успокоить нервную невесту, осадить и организовать слишком впечатлительную. Кто бы мог подумать, что это и будут ее козыри.

Внебрачная дочь французской актрисы, переживающей трудные времена, и английского банкира, Моне имела самое неординарное воспитание. К восемнадцати годам ее жизненный опыт был гораздо больше, чем у сверстников. Она успела пожить в Ирландии, Франции, Марокко и трех американских штатах, но больше всего она прожила в Сицилии. Они с матерью переехали в Палермо, когда Моне было двенадцать, и прожили там до ее совершеннолетия.

После отъезда в Лондон мать прожила с местным аристократом Матео Уберто еще три года. Марку пытался встретиться с ней три года назад, она отказалась. Так же она отвергла отца Марку, когда тот появился на пороге с вином и цветами и вел себя, будто она его любовница, а не падчерица.

Теперь ее ничего не связывало с семьей Уберто. Раньше они отдыхали вместе на пляже в летние каникулы, обедали и ужинали, ходили на балет, в театр и кино, встречали Рождество всей семьей во дворце Уберто, но она никогда не чувствовала себя равной, не была поистине членом семьи, частью аристократического общества.

Моне оставалась бастардом, внебрачной дочерью неосмотрительного банкира и ветреной актрисы, которая была больше известна своими любовными связями и влиятельными покровителями, нежели ролями в кино. Ее, как и мать, расценивали как продажную дешевку.

Моне не могла жить с ощущением, что с ее мнением не считаются. Ей не нужно было признание, но любовь и уважение Марку она считала заслуженными.

А он оскорбил ее. Моне пообещала себе, что больше никогда ни от кого не будет зависеть, и она сделала все, чтобы так и было.

Моне всеми фибрами души старалась не быть похожей на мать. Теперь Моне не была больше дочкой Кэнди, уязвимой и стеснительной. Она была собой, создала себя сама и гордилась этим. Моне не нуждалась в мужчине. Может, это не честно по отношению к сильному полу, но она считала, что нельзя позволять мужчинам пользоваться собой.

Мужчин это не останавливало. Их цепляла необычная внешность, высокие скулы, французская утонченность, карамельные глаза, пухлые, сочные губы и длинные густые темные волосы. Но они не знали ее настоящую, не могли заглянуть в душу, а внутри Моне была британкой до мозга костей и не собиралась вступать в бесполезные отношения. Просто секс – неинтересно. Плевать, что мужчины о ней думают. Она не хотела быть чьей-то куклой.

Глава 2