Жених на замену

У меня слишком мало времени, я должен идти на встречу к каким-то там Валле по поводу какой-то там их дочери… Но все это покрывается туманом, все это неважно, а вот Элли, сладкая податливая, горячая Эли, которой сейчас нужен хороший сильный волк – тут. И ничего важнее этого быть не может.

Мне говорили, что это инстинкты. Наделать щенков – вот наш основной инстинкт, сильнее даже самосохранения. Но в такие моменты я не знаю что такое инстинкт, а что такое разум. Есть она, свободная волчица, и она хочет волка. Нет ни одной мысли об отказе, волк внутри не особо-то отзывается на волчицу Элли, но снисходит, конечно. Я не хочу и не могу отказаться от секса с волчицей. Никогда. Мозг стремительно стекает куда-то в пах, и мы быстро и жестко трахаемся безо всяких там нежностей и прелюдий. По ее бедрам идут короткие сладкие судороги, когда она быстро кончает в первый раз. Мне нравится эта плотская неподдельная реакция. Тяжелое, мужское чувство удовлетворения, самодовольства заполняет меня, Вот оно подтверждение, что я самый желанный, сильный, нужный… я дал ей, то что нужно…

Стоны и клятвы – все это можно подделать а вот эту дрожь тела – нельзя. И я упиваюсь, входя в нее глубже, переворачиваю так и этак, чтобы полюбоваться ладным сильным телом.

В дверь кто-то стучит но убирается услышав стоны Элли. Катитесь вы к черту… Она кончает второй раз и я с чувством выполненного долга, отпускаю себя. Наваливаюсь, коротко и агрессивно двигаюсь уже только для себя, чтобы завершить это тем, ради чего начинали… Кончаю с едким чувством, которое в последние пару месяцев отравляет мне секс. И это все?.. Все очень привычно и правильно, как и должно быть, драная физиология тела – не откажешься, не можешь без этого жить. Но от чувственных фейерверков юности остался легкий пшик. Я попробовал все и всех, и теперь хочется чего-то…большего. Но у меня лишь сладкий выдох, минутная эйфория и томная сытость. Туман в голове неохотно отступает.

Мы разъединяемся, и Элли не смущаясь тут же закидывает ноги на спинку кровати, вытягиваясь вверх. Она хочет от меня волчонка, хочет ребенка, но я знаю, что не получит. Мой волк к ней более чем равнодушен. Но сказать об этом прямо мне отчего-то неловко, и я поощряюще хлопаю ее по бедру и ухожу в ванную. Времени на душ нет, быстро ополаскиваю подмышки, пах и лицо и несусь к одежному шкафу.

Валле уже прибыли. Понимаю по пустому холлу, из которого разогнали всех волчат чтобы выглядеть попристойнее и по закрытой двери большого, официального кабинета.

Одергиваю сюртук, поправляю шейный платок и приглаживаю волосы. От меня наверняка разит сексом, остается надеяться, что чопорные маги не так уж и чувствительны к запахам.

Открываю дверь и вхожу. Отец хмур, старик Валле – сухой жилистый и холодный как глыба льда сидит напротив него в кресле. Он не поворачивает головы.

Вдоль стены стоят приближенные отца. Волки-спутники, те на кого опирается его власть, его побратимы, его официальная свита. Встаю в их ряд, бросив взгляд во второе кресло, но девушки почти не видно из-за его высокой спинки. Она уже кажется приходила, но тогда это было неофициально и отец не таскал меня на встречи. Лекс жених – вот он и развлекал свою нареченную.

В третьем кресле, повернутом чуть сильнее так что я вижу его, сидит младшенький Валле. Сын от второй жены, чистокровный человек. Бросает на наш ряд неприязненные взгляды. Хилый какой-то. Ни рожи, ни кожи – сказала бы моя мать. Из-за таких вот заявлений, ее и не приглашали ни на один «официальный» прием.

Стою и скучаю, пропуская мимо ушей что там болтают эти старики.

Бессовестно прикрываю глаза, и дремлю себе, когда начинается обсуждение брачного договора по виду страниц на триста, зеваю в кулак. Говорят только главы семейств, остальные почтительно внимают.

Открываю глаза, когда слышу какое-то шевеление.

Девушка встала из кресла, но встал и старик Валле и загородил ее снова. Они видно что-то говорили, да я естественно прослушал. Вижу только край темно-сиреневого платья, все в тесьме и серебряной вышивке – богатство так и жжет глаза. Братик Валле услужливо бежит открывать дверь и сопровождать. Набриолиненый, надушенный как женщина, все пальцы в перстнях, из каждого кармана тянутся цепочки – потрясти так погремушка получиться. Хочется грубо сплюнуть на пол, как маменька, но манеры манеры…

Лекс, третий по старшинству мой брат – самый образованный, самый галантный, да и чего уж там, умный, – выходит вперед.

– Разрешите проводить вас, мисс Виолетта. – вполне уместно от жениха.

– В этом нет необходимости. – шипит братец Валле. – Виолетта!

Наконец я вижу это дитя мезальянса – Виолетту Валле. Боги, мои, она хоть до свадьбы дотянет?..

Скулы заострены, под глазами черные круги. Вся кожа бледная до прозрачности и вид у невесты не то что не цветущий – краше в гроб кладут.

Мой волк агрессивно скалится – ему видно не нравится то, что он видит, очень не нравится и я с ним согласен. Такое ощущение что девчонка живет в подземелье на хлебе и воде. Как еще двуликая может выглядеть ТАК!