Жених под елкой

Она стояла в холле административного дома и любовалась наряженной елкой, словно видела ее впервые в жизни. С таким восхищением на елки смотрели только дети, да и то не все, пресыщенные и капризные, привыкшие получать все и сразу, пробегали мимо. В новогоднюю ночь Иван взял гитару и спел исключительно для нее, она заметила это и… свалилась. С кем не бывает! Перебрала девчонка с непривычки. Он очень переживал за ее здоровье. Но все обошлось. С горы они катились, словно между ними уже были более близкие отношения. Правда, не к месту и времени вмешалась модельная блондинка, и Иван решил дать повод Маше поревновать. Возле нее сразу образовался сонм поклонников, готовых оттеснить его на задние ряды. Она пришла сама, но, если бы этого не сделала, Иван предпринял бы все возможное и невозможное, чтобы они снова встретились.

Времени было мало, но Иван сумел убедить друга Николая, учителя-биолога, что ему жизненно необходимы все бабочки из школьного живого уголка. Он пообещал после праздников, когда откроются магазины и заказные лавки, купить ему не дюжину, а пять дюжин легкокрылых красавиц. Сюрприз удался! Маша застыла в изумлении посредине его зимнего сада, любимого детища Николая. Целовать ее было чертовски приятно! А затем их поцелуи постепенно перешли в нечто большее, чему Иван затруднялся дать определение, находясь в полной уверенности, что это был не просто секс. Маша что-то лепетала про первое свидание и табу, твердила, что она не такая, чтобы он о ней ничего плохого не думал. Иван все знал о ней. Она не такая, да, она необыкновенная, она его, и это главное.

К восьми часам утра он успел приготовить завтрак, но Маша не пришла. Решив не будить ее, Иван собрался, сел в машину и направился в город, чтобы купить для любимой девушки цветы. Пусть праздник для Маши продолжается, так решил Иван, объезжая все цветочные магазины. Второго января большинство из них не работало. Пришлось потратить гораздо больше времени, чем он планировал, но шикарный букет гордых алых роз был наконец-то куплен.

Иван вернулся в пансионат и поспешил к Маше.

Но в коттедже ему внезапно преградил путь ее нетрезвый коллега. Едва державшийся на ногах мужик сначала принялся уговаривать Ивана составить ему компанию, потом просил сбегать за водкой и завершил все стоны и уговоры тем, что преградил путь наверх, заявляя, что Иван будет там третьим лишним.

Иван, разумеется, не поверил, он достаточно терпел, прежде чем оттпихнуть надоедливого Федорова и забежать наверх. Дверь в комнату Маши была не заперта, Иван толкнул ее и оказался перед постелью, где лежала Маша и рядом с ней шевелился некто человекоподобный.

– Маша?! – Иван чуть не выронил розы.

Она принялась лепетать что-то про то, что он не должен верить своему слуху, зрению и мозгам. А затем из-под пледа показалась волосатая мужская рука, которая обняла ее самым наглым образом.

Иван оторопел, он не мог даже предположить, что эта чистая и серьезная девушка могла ему изменить. Она ведь не такая! Но откуда он знает?! Он знаком с ней всего два дня. Или и на этот раз его постигло жестокое разочарование?!

Ответом ему стала плетеная корзина, резко опустившаяся на голову, и пронзительный женский окрик. Кричала не Маша, та вскочила с постели, где остался лежать ее коллега, и принялась тянуть корзину на себя. Та сумасшедшая, которая ее надела на голову Ивана, тянула корзину к себе. Обе кричали про какой-то шкаф, сопоставляя его пропорции с телосложением Ивана. В конце концов он пришел в себя и грозно прорычал:

– Молчать! Стоять и не двигаться! – сунул в руки Маше розы и снял с себя корзину. – Я чертовски зол, – предупредил Иван девушек. – И требую простых и внятных объяснений тому, что здесь происходит.

– Это Эдик Бочкин, – кивнула в сторону постели испуганная Маша. – И я случайно оказалась с ним в одной постели! Из-за нее, – и она кивнула на Светлану.

– Да, – с вызовом ответила та. – Это мой Эдичка! Мой, а не ее!

– Значит, – прищурился Иван, – вы здесь делите этого алкоголика?!

– Ты не понял, – встревожилась Маша, – он не алкоголик…

– Эдичка не алкоголик!

– Да здесь дышать нечем от перегара!

– Че? А? У-у-у, – очнулся Бочкин и ошалело уставился сначала на Ивана, потом на Светлану. – А, голова моя… Сгинь, морочь! – махнул на нее рукой, почмокал губами и отвернулся к стенке.

– Судя по всему, – мрачно заявил Иван, глядя на Бочкина, – он явно предпочитает Марию!

– Нет, вы все неправильно поняли, на самом деле он предпочитает меня!

– Да, Иван, – начинала сердиться Маша, ведь она все так толково объяснила. – Бочкин – жених Светланы, а я импровизировала потому, что мы думали, что вместо тебя зайдет Шкаф!

– Шкаф?! Чем зайдет? Мелкими пухлыми ножками, перебирая выдвижными ящиками?!

– Шкаф – это мужчина!

– Ага! Значит, здесь должен появиться еще один мужик. Пара на пару. А меня ты не ждала!

– О! Какой он у тебя непонятливый, – возмутилась Светлана. – Шкаф – это мой тюремщик!

– Ролевые игры?! – поморщился Иван, поворачиваясь к двери. – Тогда действительно я лишний на вашем празднике жизни.