Жених под елкой

– Все, – трагически прижала роман к пышной груди мама. – Рехнулась. Двинулась мозгами, заговорила про любовь. Машенька, ты не заболела?

– Нет, мама. Я влюбилась.

– Это еще хуже, – тяжело вздохнула мама и с последней надеждой в голосе спросила: – Не в Телегина?

– Нет. Ты обещала прочитать.

Мама, горестно прижимая книгу, скрылась в своей комнате. Маша прислушалась к шороху страниц и улыбнулась. Что-что, а держать слово она умеет в маму.

Маша подошла к окну и стала смотреть на сумрачный город, медленно и верно погружающийся не во тьму, а в отблески новогодней иллюминации. В «Ключах» сейчас не так светло от разноцветной рекламы, но там уютно и спокойно. Еще там есть райский сад, где Ева отдалась своему Адаму под нежный шорох легкокрылых бабочек.

Бабочки! Иван подарил ей бабочек, а она оставила их в «Ключах». Как будет выглядеть, если она вернется туда и потребует свой подарок? Как-как, глупо, конечно. Если Иван позвонил Эллочке, значит, действительно считает завершение их курортного романа вполне приемлемым. Какое-то чувство на уровне подсознания говорило, что это не так. Что ее любимый мужчина не может быть таким, иначе бы она в него не влюбилась. Но есть Эллочка, и есть Федоров, подтвердивший ее слова! Их-то куда девать, отдаваясь целиком и полностью великой вере в постоянство и любовь мужчин?

Был еще и Телегин.

– Морозова, мне стало хуже.

Он позвонил перед сном, как делал это в последние дни.

– Что-то случилось?!

– Я чувствую позвоночником, что ногу придется ломать еще раз. Она неправильно срастается!

– Ты был у врача?

– Нет. Но я заранее знаю, чем все это кончится. Я умру.

– Телегин, мы все умрем рано или поздно, – вздохнула Маша.

– Выходи за меня замуж, и ты станешь обеспеченной вдовой.

– Борис, честное слово, иногда мне кажется, что ты бредишь! Ну кто так делает предложение руки и сердца?!

– Ладно, считай это тренировкой. Не приедешь?

– На ночь глядя?

– С ночевкой.

– Нет.

– Тогда неспокойной тебе ночи, пусть тебя всю ночь мучает совесть, что ты бросила больного мужчину в горьком одиночестве.

– Ничего, со своей совестью я как-нибудь договорюсь, – сказала Маша и положила трубку.

Завтра шестое января, канун Рождества, свадьба у Бочкина. Маша очень надеялась, скрывая это от всех, что на бракосочетание приедет Иван.

В загсе было настолько тихо, что Маша усомнилась, если ли там живые люди. Обычная торжественная сутолока исчезла без следа, словно ее никогда не было. В этот день расписывали только одну пару – Бочкиных, ради них открыли кузницу браков, достали печать из сейфа и принарядились сотрудницы. Немногочисленные гости предстоящей свадьбы боялись сглазить брачное мероприятие и старательно охраняли невесту, прикованную к жениху наручниками с розовым игривым мехом.

– В секс-шопе маманя приобрела, – громыхнула Светлана странными браслетами, увидев Машу. – Боится, чтобы я второй раз не сбежала. Сколько раз я ей твердила, что меня похитили, не верит!

– Привет, Машунь, – обрадовался Бочкин. – Видишь, теперь она от меня ни ногой. Кстати, как там Телегин?

– Прыгает на одной по карьерной лестнице, – усмехнулась Маша.

– Попрыгунчик он наш. Ты ему приглашение передала?

– Он хотел, чтобы я за ним заехала, Эдик. Но ты меня извини, не хочу с ним нянчиться больше.

– И правильно, – поддержал ее Бочкин. – Пора ему начать жить своей жизнью и в личной сфере, и в бизнесе.

– Да что вы о нас с ним, расскажите о себе! Боитесь? Переживаете?

– Нисколько, – отмахнулись двумя руками, соединенными одной цепью, новобрачные. – Отпереживались и отбоялись уже. Хочется быстрее закончить процедуру припечатывания и поесть.

– И выпить! – радостно раздался рядом с ними голос отца новобрачной.

– Папаня, – строго прищурилась Светлана. – Я что сказала?! Сбегу!

– Все понял, дочка, – засуетился тот. – Завязал.

– Классный у меня тесть, сговорчивый. Ты слышала, Машунь, – зашептал Эдик. – Суконкин сделал Тумановой предложение. Звонил, спрашивал у меня, сколько придется ждать после подачи заявления в загс. После праздников придут его подавать.

– Дорогие брачующиеся!

Торжественный голос, льющий бальзам на растерзанные родственниками и долгими сборами сердца молодоженов, прервал ненужные разговоры и прогремел на все здание.

– Милости прошу в зал торжественной регистрации брака!

– Ни пуха вам ни пера, – прошептала Маша.