Жених под елкой

Словно по мановению волшебной палочки, в зал вошла Маша. Она была настолько красива и очаровательна, что Иван забыл обо всем, восхищенно глядя на нее. Маша осмотрелась и помахала ему рукой, Иван кивнул и широко улыбнулся.

– Это не моя дочь! – возмущенно заявил Грабовский, поворачиваясь к своим парням. – Ваша пленница?

– Не, шеф, не она.

– Не, шеф, это не кукла.

– Это моя девушка, – процедил Иван, обращаясь к собеседнику. – Она находится под моей защитой и опекой, и если с ее головы упадет хоть один волос…

– Шеф, это ваша живая телеграмма, ее подруга! Это та, которая ее прячет.

– Я предупредил, Наум Наумович!

– Отдайте мне мою дочь, – процедил тот, – вы не имеете на нее никаких прав! А я отец и могу лишить ее наследства!

Маша подошла к столику и мило улыбнулась. Иван представил ее Грабовскому, тот критично оглядел ее с головы до ног и мрачно усмехнулся.

– Подруга моей дочери, – констатировал он сей факт. – Я ее помню, где-то видел.

– Машенька, когда придет Светлана?

– Следом за мной, Ваня. Они с Эдиком задержались, подтверждая вызов такси. Вы действительно меня видели, Наум Наумович, я работаю на вашем мебельном комбинате. А здесь у нас корпоративный отдых. Ведем здоровый образ жизни, сплачиваем коллектив и набираемся сил для решения стратегических задач современной мебельной индустрии под непосредственным руководством господина Телегина Бориса Борисовича.

– Телегин? – наморщил лоб Грабовский и полез за сигаретами. – Курить, надеюсь, здесь можно.

Иван пожал плечами. Все равно тот закурит, не выкидывать же его на мороз.

– Телегин? Это который зам зама по производству? Склонный к полноте и угодничеству?

– Он, – улыбнулась Маша.

– И какого черта он здесь делает?! А, ну да, активный отдых. Ну так отдыхайте на здоровье! С работой разберемся в рабочее время. У меня другие проблемы, Мария. Вы знаете мою дочь?

– К сожалению, нет. Но уверена, что она замечательная девушка.

– Вон она! Вон она! – вскричали Шкаф с Жирафом, указывая пальцами на дверь.

В зал ресторана заходили Светлана с женихом.

Шкаф вскочил и подбежал к девушке. Между ними моментально встал Эдик и заслонил ее собой, решительным видом показывая, на что он готов ради Светланы.

– Где она? – оглядел зал Грабовский. – Где моя дочь?

– Вот же она, шеф! – ткнул пальцем в Светлану подбежавший к ней Жираф. – Рыжуха в белом в три ноль-ноль, все совпадало.

– Идиоты, – вздохнул Грабовский, кидая на стол салфетку. – Это не она!

– Она, она, – подтвердил Жираф. – Хитрая, изворотливая бестия, вся в вас.

Громкий негодующий ор в очередной раз огласил зал, привлекая внимание отдыхающих. Некоторые, не разобравшиеся толком, что к чему, начавшие отмечать очередной день наступившего года уже с утра, подхватили его и дополнили своими криками «С Новым годом!». Их поддержали другие, и вскоре все радостно орали поздравления друг другу.

А красный, на грани гипертонического криза генеральный директор мебельной империи нервно тыкал тонким пальцем по клавиатуре мобильного телефона, пытаясь услышать голос собственной дочери, который игнорировал последнее время.

– …Где ты?! У Деда Мороза в Карелии? Что ты там делаешь, Ленка? Что это за путешествие? Свадебное?! Передай ему, что я его убью!

– Всегда готовы, шеф! – вытянулись бритоголовые.

– Эх, – отмахнулся от них Грабовский, – поздно. Они поженились 31 декабря. В три тридцать! На полчаса позже, потому что жених задержался в метро! В метро!

– Ничего странного, – повела плечиком Светлана. – Предновогодняя сутолока в подземке – обычное дело, мы тоже чуть не опоздали на регистрацию.

Вместо ответа Грабовский на нее так посмотрел, что Иван решил заканчивать с процедурой очной ставки, чтобы та не стала опознанием пострадавших.

– Я рад, что непонимание осталось в прошлом, – сказал он сухо.

– А я не рад, что мне сорвали церемонию регистрации! – возразил Бочкин.

Грабовский оценил его взглядом, полез в карман и достал купюры, положил пачку на стол перед Эдиком, сам встал и направился к выходу, следом за ним пошли бритоголовые парни.

– Это что? – возмутился Бочкин. – Подкуп жениха?! Я не возьму эти деньги!

– Зато я возьму, Эдичка. Нам они еще понадобятся для проведения повторного торжества.

– Светочка, разве мы не неподкупные?!

– Мы неподкупные, но это плата за моральный ущерб.

– Не понимаю я твоих тонких материй, но как скажешь, милая. И я не понимаю, отчего он так взъелся из-за получаса на своих костоломов.

– Все довольно просто, – усмехнулся Иван. – Вместо вас регистрировать свой брак в пятнадцать ноль-ноль должна была его дочь, но жених опоздал, и вместо них чуть не зашли вы. В данном случае «чуть» считалось – вас элементарно перепутали. Дочь Грабовского, судя по всему, рыженькая, хорошенькая, а жених – полный оборванец.

– Я попросил бы тебя не выражаться, – возмутился Эдик.