Жених поневоле

— Равны? — изумился он. — Чушь! Зачем женщине быть «равной»? Разве недостаточно ей быть довольной и счастливой? Как ты красива! — пробормотал он, протянув к ней руку. — Иди ко мне.

Вид Алисы пробуждал в нем желание, а предаваться рассуждениям ему совсем не хотелось. Однако она не поддавалась — как все это время, с тех пор как между ними началась война!

— Черт возьми! — взорвался Ники и в раздражении оттолкнул ее от себя. — Ты невыносима! Ну почему ты вечно все делаешь мне назло? Почему я постоянно вынужден тебя уговаривать? Неужели ты не можешь признаться в своих желаниях себе самой? Думаешь, я не умею распознать, хочет меня женщина или нет? Ты хотела меня с самого первого дня!

«Знаю», — с грустью подумала она.

— Неужели тебе так трудно хоть раз в жизни сделать мне приятное? Для мужчины нет ничего более лестного, чем знать, что роскошная женщина хочет любви с ним. А ты, похоже, не в состоянии признать, что испытываешь столь естественные чувства. — Ники мрачно взглянул на лежавшую с ним рядом Алису и тяжело вздохнул. — Ладно, хоть один из нас должен быть честным. Ты победила. Завтра я уезжаю. Ты можешь тоже уехать куда-нибудь, можешь остаться здесь, мне все равно. Больше я не буду тебя беспокоить. Оставайся со своей гордостью, надеюсь, тебе не будет скучно. Иван откроет в Петербурге счет на твое имя — для нашего ребенка. Денег будет достаточно и на тебя, и на детей. Дай тебе бог найти мужчину, который станет терпеть все твои выходки.

Сказав это, Ники повернулся на бок и тотчас заснул.

Алиса, замерев от изумления, лежала с ним рядом. Как он может?! Как он может быть таким бесчувственным? Собирается утром оставить ее навсегда, а сам преспокойно заснул, словно ничего особенного не происходит!

Алиса беспокойно ворочалась в постели. В ней боролись любовь и гордость. Разве можно любить мужчину, который женщин только использует, который говорит, что если и заведет семью, то лишь с какой-нибудь юной дурочкой, покорной ему во всем? Разумеется, нельзя, и все-таки она его любит! Неужели в ней не осталось ни капли здравого смысла? Ведь она значила для него не больше, чем любая из его бесчисленных любовниц.

Но Алиса знала — когда он ее оставит, она будет безутешна, жизнь потеряет смысл, станет пустой и унылой. Так неужели она из гордыни выберет одинокое и несчастное существование? Черт возьми, чем так ценно ее тело, что она не может отдать его мужчине, которого любит? «Но он, увы, не любит меня», — с тоской думала Алиса. А ей так была нужна его любовь…

Впрочем, нельзя было не признать: Ники отдал ей немало — свое время, свое внимание; он был ласков с Кателиной, осыпал их обеих подарками, он был нежным и умелым любовником. Разве этого недостаточно? Может, она требует от него больше, чем он в состоянии дать? Ему нужна ее страсть, это ясно; так, может, стоит довольствоваться этим?

Однако голос разума нашептывал иное. Неужели она совсем потеряла голову? Или у нее нет больше гордости? Алисе приходилось с грустью признать, что это действительно так. С Ники она теряла гордость.

«А к чему ей гордость, если я потеряю Ники? — спросила она себя напрямик. — Ведь я же люблю его!»

Когда стало светать, Алиса окончательно поняла, что Ники ей нужен безо всяких условий, что она согласна на все, что он предложит. Наконец, измученная сверх меры, она заснула, и ей снились кошмары — какие-то демоны, которые утаскивали ее от Ники, темные леса и бескрайние пустыни, где она бродила, несчастная и одинокая…

Утро принесло избавление от тяжких снов, но не от тревог, их породивших. Алиса встала, исполненная решимости всеми силами удержать Ники, и, подойдя к умывальнику, намеренно громко стала плескаться. Когда за спиной послышалось какое-то движение, она поняла, что он проснулся, сняла через голову ночную сорочку и потянулась, как довольная кошка.

Лучи солнца, пробивавшиеся сквозь легкие занавески, освещали золотистым светом ее фигуру, и Ники невольно залюбовался ею. Она была прекрасна, как лесная нимфа, — изящная, соблазнительная, манящая… «Боже мой, да она намеренно меня возбуждает!» — догадался вдруг он и решил устоять перед искушением.

— Ничего не получится, — сказал Ники безразличным тоном, и голос его гулко разнесся по комнате. — Сегодня же утром я уеду. — Он помолчал, окинув презрительным взглядом ее фигуру, и холодно добавил: — Ты ведешь себя как шлюха.

Алисе показалось, будто он ее ударил. Но она твердо решила не придавать значения ни одному его слову.

— Ты же сам предлагал мне смириться с тем, что я чувственная и страстная, — проворковала она, не сводя с него своих фиалковых глаз. — Я просто следую твоему совету.

Она медленно подошла к кровати, наклонилась к нему и нежно поцеловала в губы, одной рукой погладив его грудь, а другой низ живота.

— Возьми меня в последний раз, а потом уезжай. Пусть тебе будет, что вспомнить, — шепнула она.

Ники попытался было выругаться, но его воля куда-то подевалась — растаяла в нежном поцелуе Алисы. Сопротивляться сил не было. Он застонал и раскрыл объятья.

— Ну хорошо, иди ко мне. С отъездом можно и повременить…