Жених секонд-хенд

«Да ведь у меня же теперь есть Павлик, которого я намереваюсь сделать счастливым, – с неожиданной досадой подумала Анжела. – Поэтому сосредоточиться нужно именно на нем, а не на его приятеле. А если я не понравлюсь этому типу, то ему же хуже».

Однако вопреки опасениям Анжелы Терентий не проявил к ней никакой враждебности. Более того – он был с ней чертовски приветлив. Безошибочно угадав в Лёве с Викторией новоиспеченных влюбленных, он обращался с ними немного снисходительно, а с Павликом – сочувственно, как с больным. Не прошло и десяти минут после его прибытия, как Терентий сделался центром компании, рассказывая свежие московские новости, газетные сплетни, анекдоты. Его слушали с удовольствием, смеялись его шуткам, оживленно задавали вопросы, и вскоре у всех уже было такое чувство, будто они знали его всегда.

Конечно, никто и представить себе не мог, что на самом деле в его душе царил полный хаос. За шутливой болтовней Терентий старательно пытался скрыть свое смятение, которое испытал в тот же миг, как только встретился глазами с Анжелой. Он даже испугался, осознав, что сердце его неожиданно дало трещину, да такую, которую ни за что не удастся залечить. Если только замаскировать… И он принялся за дело с энтузиазмом, старался изо всех сил и, кажется, преуспел.

Анжела, в свою очередь, чувствовала, что с каждой минутой Терентий нравится ей все больше и больше, но честно старалась противиться его чарам. Впрочем, эти чары действовали не только на нее – Лёва и Виктория в его присутствии были невероятно оживлены и смеялись больше обычного, Павлик, словно околдованный, смотрел ему в рот, официанты улыбались ему как-то особенно дружелюбно. И вообще казалось, что его появлению радуется весь окружающий мир: еще недавно такое спокойное море теперь бросало вверх фонтаны белых брызг, словно пытаясь дотянуться до его руки, и даже солнце подбиралось по скатерти именно к его тарелке.

Терентий продолжал развлекать компанию, но краем глаза непрестанно следил за Анжелой. Он пытался понять, почему она произвела на него такое ошеломляющее впечатление. Лицо у нее было симпатичным, с большими умными глазами, которые смотрели то серьезно, то весело, то пытливо, то удивленно, без утайки демонстрируя всю гамму обуревавших ее чувств.

«Она настоящая, – внезапно понял Терентий. – Искренняя и открытая, как ребенок. И если глаза действительно являются зеркалом души, то душа у нее прекрасная. И ужасно добрая, – подумал он, перехватив ласковый взгляд, которым Анжела одарила Павлика. – Интересно, этот увалень хотя бы представляет, до какой степени ему повезло? Потому что такие девушки всегда хранят верность своим избранникам и не сдают свое сердце в аренду, как Надя».

Воспоминание о Наде немного отрезвило Терентия. Их разрыв был внезапным и потому особенно болезненным. От него остался горький привкус злости, досады, уязвленного самолюбия. Все эти чувства на мгновение снова всколыхнулись в душе Терентия, но он решительно прогнал их прочь. Потом, когда они останутся с Павликом вдвоем, он поделится с другом свалившимися на него новыми проблемами. А пока ему хотелось наслаждаться этим теплым солнечным днем, веселой компанией и чудесной улыбкой девушки по имени Анжела.

Приятный завтрак на берегу моря был лишь слегка омрачен внезапным появлением Тамары и Зины. Они остановились на верхней ступеньке широкой лестницы, которая располагалась неподалеку от кафе и вела прямо к пляжу, и принялись оглядывать окрестности. Вскоре сестры углядели Павлика и тут же пришли в состояние дикого возбуждения.

– Вот он! – воскликнула Зина и указала на Павлика пальцем, словно на зверя, сбежавшего из зоопарка.

Павлик, который при виде жены сразу же лишился аппетита, позеленел и икнул от неожиданности.

– Там Тамара, – сдавленным шепотом сообщил он Терентию, но услышали, конечно, все.

Анжела накрыла забегавшую по столу руку Павлика своей уверенной ладошкой и пояснила, обращаясь к Лёве и Виктории:

– Конечно, за пару дней невозможно очухаться от потрясения и отбросить свое прошлое…

– Нет, я готов его отбросить, только если Тамара не станет меня преследовать, – заявил Павлик, храбрясь.

Терентий немедленно развернулся на стуле и как ни в чем не бывало помахал сестрам рукой. Те не оценили его дружелюбия, по очереди фыркнули и с независимым видом продефилировали мимо. При этом Зина, размахивая пестрым зонтиком от солнца, демонстративно громко вещала:

– Какое счастье, Тамара, что ты избавилась от пудовой гири, которая была привязана к твоим ногам и тянула тебя ко дну! Теперь у тебя начинается новая жизнь. Да что там – у нас с тобой начинается новая жизнь! Мы свободны как птицы и сможем летать по всему миру. Поедем в Париж! В Канны! В Амстердам! Отправимся в Боливию!! Только ты должна во всем меня слушаться, – добавила она суровым тоном и легонько стукнула сестру зонтиком по макушке.

– С этим зонтиком она похожа на Мэри Поппинс, – хмыкнул Терентий и залпом выпил стакан минералки.

– На Мэри Поппинс, которая перешла на сторону темных сил, – с улыбкой поддержал его Лёва.