Жених со знаком качества

Нет, я не изверг, девицу, конечно, жаль, но что поделаешь? Я не виноват. Ни в чем не виноват: ни в том, что она яд мой выдула, ни в том, что это толпа свидетелей видела — ее горилла глаз с нас не спускал. А уж в том, что администратор тщательно изучил и мои права и даже паспорт вовсе нет моей вины. Если сейчас остроносенькая начнет помирать, я пропал. А вот если довезу ее до моего дома, да дам ей спокойно отойти в мир иной в моей постели, то шанс еще есть. Ночи дождусь и устрою ей, к примеру, утопление. Она же поругалась со своим гориллой, так почему не может утопиться с горя?

В общем, выбора у меня не было: надо было поскорей увозить ее с глаз людских долой.

— Кстати, — заволновался я, — а почему это ваш горилла не удивился тому, что, направляясь к Люсе, вы вернулись в ресторан?

— Я же забыла там сумочку, — глядя на меня своими огромными наивными глазами, сообщила остроносенькая. — Сумочку от Кардена.

— А что же вы тогда держите в руках? — поразился я.

Она лукаво усмехнулась:

— Не все же так наблюдательны, как вы. Сразу чувствуется, что вы умны и даже мудры, не то, что мой Вован бестолковый.

— Ах, он Вован, ваш горилла, — прозрел я, машинально отмечая, что не такая уж она остроносенькая и глупая, как мне казалось. Вполне симпатичная и разумная девушка. Черт, как жаль, что ей придется умирать!

— Между прочим, он это почувствовал — никогда меня так не ревновал, а тут ну просто взбесился! — сообщила она.

Я насторожился и, холодея, спросил:

— Что? Что он почувствовал?

Кокетничая, она призналась:

— Ну то, что вы мне понравились. Вообще-то он знает, что я балдею от красивых мужчин. Всегда напрягается, если видит рядом такого.

Я растерялся:

— Что-то не пойму, вы о ком? О ком говорите?

— Да о вас, о вас.

— Вы действительно находите меня красивым?

— Даже слишком. Для мужчины чрезмерно, поэтому так и рассвирепел мой бедный Вован. Чувствует мою слабость. Знаете, у одного смазливо лицо, у другого длинные ноги, у третьего какая-то необычайная стать, у четвертого в движениях завораживающая раскованность: не идет, а несет себя, небрежно, самоуверенно… Короче, в каждом свои навороты, так вот у вас есть сразу все. Глянешь со стороны: супермен, а не просто мужчина. Как тут не обалдеть?! — спросила она, после чего обалдел как раз я.

Нет, я знал, что совсем не урод, но за свои сорок пять ни разу не слышал в свой адрес таких дифирамбов. Вообще никаких не слышал, если не считать того бреда, который сегодня несла моя матушка в пароксизме желания женить меня на пенсионерке.

Чувствовал, как в душу закрадываются сомнения. Уж не издевается ли она? Уж не насмехается ли? Кстати, что она мелет? Как мог приревновать ко мне ее горилла-Вован, когда против него я старик: мне сорок пять, а он едва ли не вдвое моложе? Нет, она глумится надо мной!

— Послушайте, — рявкнул я, — мне сорок пять, разве вашему Вовану этого не видно?

Она усмехнулась:

— И не ему одному. Никому не видно. Гилям Шоломович! — вдруг крикнула она администратору, кивая на меня. — Как думаете, сколько лет этому мужчине?

И администратор с пристальным взглядом предположил:

— Лет тридцать пять, не больше.

И это при том, что он видел мой паспорт!

Я был потрясен.

— Видите как вы, оказывается, молоды. Выходит, всего на три года вас младше Вован, — рассмеялась остроносенькая.

Черт! Какая она остроносенькая? Что за слово дурное привязалось ко мне? Просто стыд: чушь какую порю! Где были мои глаза — сам удивляюсь. Да она же красавица! И почти влюблена в меня! Бедный Вован! Как я его понимаю!

— А как вас зовут? — спросил я, любуясь ее тонким изящным носом и пухлыми розовыми губами, очень удачно расположенными под ним.

— Лидия, — смущаясь, ответила она. Видимо было нечто чертовское в моем взгляде.

— Лидия? Очень красивое имя. И редкое.

Она удивилась:

— Неужели?

— Поверьте моему опыту, — сказал я, отводя ее подальше от ушей администратора и многозначительно лаская глазами.

— Вашему опыту? Надеюсь, он у вас большой? — чувственно прошептала она.

— Никто не жаловался, — ответил я с придыханием.

И ужаснулся своей глупости, и выругался в душе самыми последними словами. Это надо же быть такому дураку: до сорока пяти лет дожил, но так и не научился соблазнять красивых женщин. Никаких не научился.

Однако, деваться мне было некуда: время сильно поджимало, поэтому я сразу предложил:

— Может поедем ко мне?

Лидия удивилась:

— Как? Прямо сейчас?

— А к чему проволочки? — отчаянно изображая плейбоя, ляпнул я.

Лидия призадумалась. Судя по всему, предложение показалось ей заманчивым, но были проблемы.

— Нет, — с горестным вздохом отказала она, — прямо сейчас не могу. Придурок-Вован ждет меня в казино. Я ему обещала быть там через час.

— Через час? — обрадовался я. — Мы успеем! Я живу совсем рядом!

Лидия рассердилась:

— Успеем? Что?

Я смутился:

— Простите, веду себя, как болван.

Она смягчилась:

— Не ругайте себя. Сама знаю, что такое настоящая страсть. Ваше поведение простительно, но, к сожалению, я действительно не могу. Вован убьет меня, если узнает, что я уехала с вами. Понимаете, — переходя на шепот, сообщила она, — за нами возможна слежка.