Жених только на словах

Вот так Келли и нашла их. Мальчика, стоявшего на коленях в грязи, и мужчину рядом с ним, с отсутствующим выражением лица, словно он пытался понять, как он сюда попал. Улыбнувшись, Келли вылезла из своего грузовичка и направилась к саду. Мика заметил ее, и их взгляды встретились. Келли почувствовала, как ее обдало жаром, колени подогнулись, но она продолжала идти. Признаться, ее удивило, что Мика стоит с Джейкобом среди тыкв. Ей казалось, он не из тех, кто найдет время для чужого ребенка. Он был такой закрытый, такой неприступный, что, увидев его сейчас рядом с малышом, она неожиданно испытала теплое чувство.

– Что это вы задумали, ребята? – спросила она, подойдя поближе.

– Я показывал Мике мою тыкву, – заявил Джейкоб. – Она понравилась ему больше всех, он сам сказал.

– Ну разумеется. Твоя тыква просто великолепна.

Малыш широко улыбнулся Мике. Мика, казалось, смутился, что его поймали за добрым делом. Интересная реакция.

– Хорошо, что я пришел, да? – спросил Джейкоб. – Мика готовил еду, но открыл для меня калитку.

– Конечно, хорошо, – ответила Келли.

– Ладно, мне пора, – внезапно сказал Джейкоб, в последний раз погладив тыкву. – Пока!

Он вышел из огорода и через задний двор направился к соседнему дому.

Мика смотрел, как удаляется мальчик.

– Быстро он сбежал.

Келли рассмеялась и взглянула на Мику:

– Вы готовили?

Он пожал плечами:

– Я был голоден.

Она посмотрела на небо:

– Рановато для ужина.

– Или поздновато для обеда. Все относительно.

Интересно, что о ней самой говорит тот факт, что она наслаждается его острыми, почти язвительными репликами, которые он называет разговором? Келли гадала, был ли он хоть немного дружелюбнее в разговоре с Джейкобом, и сомневалась в этом. Может, он и мастер своего дела, отлично пишет диалоги, но в реальной жизни разговоры явно не его конек.

– Так зачем же вам забор, если он, как вы говорите, не задерживает оленей?

Келли подошла к открытой калитке, и Мика последовал за ней. Как только они вошли, она заперла калитку и сказала:

– Мне легче, когда я понимаю, что хотя бы попыталась. Иногда я готова поклясться, что слышу, как олени смеются над моими жалкими попытками помешать им.

Мика посмотрел в сторону леса, который растянулся на добрых пять миль у подножия гор.

– Что-то я пока не видел ни одного оленя.

– Для этого как минимум надо выходить на улицу, – заметила Келли.

– Правильно. – Он кивнул и засунул руки в карманы.

– Их тут много, и они хитрые. Хотя не все. Некоторые идут прямиком в сад и насмехаются над тобой. – Она мрачно посмотрела в сторону леса.

Мика рассмеялся, и Келли с удивлением посмотрела на него.

– Олени умеют насмехаться?

– Еще как. – Келли пару секунд изучала его лицо. – Вам тоже надо чаще смеяться.

Мика нахмурился, момент был упущен, и Келли решила отвлечься от этой темы.

– Изгородь даже не замедляет их бег. Они просто перепрыгивают ее. Как балетные танцоры. Очень изящно.

– Так зачем тогда вообще заморачиваться с изгородью?

– Потому что в противном случае это выглядит так, словно я говорю им: «Ребята, я не против – приходите и ешьте мои овощи».

– То есть у вас с оленями война.

– В общем, да. И пока они побеждают.

– У вас на щеке оранжевая краска.

– Что? О… – Келли потерла щеку.

– И белая краска на пальцах.

Келли посмотрела на свои руки и рассмеялась.

– Да, я только что закончила рисовать.

– Вы еще и рисуете?

– Ну так, немножко. Разрисовываю витрины и все такое. Я не художник.

– Риелтор, художник, менеджер сайта… Что еще?

– Да ничего особенного. Создаю дизайн садов, а зимой чищу дорожки от снега. Люблю разнообразие.

Глаза Мики лукаво блеснули, и сердце Келли сделало кульбит. Похоже, он подумал о другом разнообразии, и теперь, большое спасибо, в ее голове тоже возникло очень много интересных мыслей. Ее щеки вспыхнули, и она была рада легкому бризу, который их освежил. Она сделала глубокий вдох и с неохотой произнесла:

– Мне, пожалуй, пора домой – надо умыться.

– Как насчет бокала вина для начала?

Она с любопытством посмотрела на него:

– Это приглашение?

– Что, если так?

– Тогда я его принимаю.

– Хорошо. – Он кивнул. – Тогда заходите. Заодно и перекусим.

– Мужчина, который готовит и предлагает вино. – Келли направилась к задней двери, Мика шел рядом. – Вы редкий экземпляр, Мика Хантер.

– Да, – пробормотал он. – Редкий.

Естественно, в особняке она чувствовала себя как дома. В конце концов, она здесь выросла. Делала домашнюю работу за круглым столом, поедая свежеиспеченное бабушкино печенье. Она училась готовить на старой плите и помогла бабуле выбрать холодильник из нержавеющей стали, когда старый вышел из строя.

Она выкрасила стены в мягкое золото, так что даже зимой дом казался теплым и уютным, и это она выбрала гранитную столешницу с янтарными прожилками в тон стенам. Этот дом был воплощенный уют. И любовь.

Келли подошла к раковине и выглянула в окно, выходящее на двор и лес. Затем вымыла руки, отчистив с них краску. Ополоснула лицо.

– Все смыла? – обратилась она к Мике.

Он посмотрел на нее и кивнул:

– Да.

– Хорошо. Люблю рисовать, но все же на витринах, а не на себе.