Женихи воскресают по пятницам

– До смешного, – честно ответил олигарх. – Думаю, всему виной комплекс неполноценности, который в девочке взрастила мать. Маргарита Павловна с ранних лет постоянно твердила Нине: «Ты не особо красива, учись хорошо, заинтересуешь мужчину умом, больше нечем». Но Нине плохо давались науки, и мать злилась, требовала от дочери исключительно отличных отметок, золотую медаль. Мы учились в одном классе, я был веселым троечником, Нину ко мне прикрепили в качестве спасательного круга, вменили ей в обязанность подтягивать балбеса. Сначала я приходил к ним домой, но там царила гнетущая атмосфера. Если Маргарита была дома, она постоянно делала Нине замечания, да еще с подковыркой, типа: «Сядь прямо, и так не красавица, только горба не хватает»; «Не ешь конфеты, и так не красавица, станешь жирной, как свинья», «Не шаркай ногами, и так не красавица, а с дурацкой походкой вообще на старуху похожа». Нина боялась матери, в ее присутствии слова лишнего не произносила. Тогда я предложил заниматься у меня, и Нина согласилась, вот только жутко стеснялась. Если сталкивалась с бабушкой, опускала глаза и еле слышно шептала: «Здрассти, простите, я пришла к Роме, ему надо двойку по сочинению исправить». А бабушке девочка нравилась, она ей всегда предлагала остаться поужинать. Нина стандартно отвечала: «Спасибо, не подумайте, что я пренебрегаю угощением, но мне надо домой, задачу по математике никак не решу». И могла ночь просидеть, но выполнить задание. Я ей не раз говорил: «Нинуша, ты не раба, очнись! Примется мать тебя гнобить, ответь ей: «Я появилась на свет не для того, чтобы исполнять чужие желания. Я живу с тобой, но не для тебя».

Роман Глебович махнул рукой.

– Да что толку? Едва Маргарита появлялась рядом, Нина делалась ниже ростом, втягивала голову в плечи и безо всякого на то повода стонала: «Прости, мамочка». За что она просила прощения? Сколько раз я спрашивал, а четкого ответа не получал.

– Однако забитая девочка не побоялась забеременеть до свадьбы и пошла на скандал с матерью ради жизни с тобой, – отметил Игорь Николаевич.

– Она меня очень любила, – вздохнул Роман.

– Но странной любовью! – фыркнула Роза Игнатьевна. – И вовсе не была Нина запуганной и несчастной. Хитрости в девчонке хватало.

Глава 32

– Бабушка, Нина меня любила, – повторил Роман. – А я был слишком молод, чтобы оценить ее чувство и справиться с ним.

Роза Игнатьевна погрозила внуку пальцем:

– Вот-вот. Слово «справиться» очень точное. Нина давила Романа своей страстью. Смотрела ему в рот, любое слово мужа было для нее законом. Сказал супруг: «Маргарите Павловне лучше держаться от нашей семьи подальше». И Нина тут же внесла мать в черный список. Обронил Роман фразу, что никогда не пробовал чечевичный суп, а говорят, он вкусный, и она неделю по Москве бегала, искала крупу. Эдик ей вообще был не нужен. А знаете почему? Роман мальчиком не интересовался, а раз так, то и Нина на сына не глядела. Нет, она старалась выполнять материнские обязанности, но не по велению сердца, а потому что надо.

– Наверное, жена устраивала Роману скандалы? – вкрадчиво спросил Игорь. – Орала, швырялась предметами, а свежеиспеченная прабабушка невольно вспоминала Анну.

– Нет, – категорично отрубил Роман. – Впрочем, не знаю, о чем думала бабушка, но моя первая жена и моя мать разные люди.

– Ты не прав, – мрачно перебила Роза Игнатьевна. – Да, Игорь, я часто сравнивала Анну с Ниной и недоумевала, каким образом разные мужчины нашли себе таких похожих женщин.

– Удивительное заявление! – возмутился олигарх. – Мама всегда кричала, Нина говорила шепотом. Мать устраивала побоища в квартире, ни в грош не ставила репутацию семьи, распускала язык во дворе, ревновала мужа даже к собаке, которую тот случайно погладил, а моя жена всегда спешила исполнить мои желания, не сидела во дворе на лавочке, ни одному человеку не обронила ни словечка о семейных проблемах.