Женись или умри

– А вот это у нас не принято, – огорошила Катку Булкина-старшая. – Раньше, когда Адочка училась в школе, я, разумеется, по пять раз на дню ей трезвонила. Интересовалась, есть ли в холодильнике продукты, что она ела на завтрак, на обед, ужин, как дела в школе, тепло ли одевается, не забыла ли заплатить за квартиру и так далее. Но, став старше, Ада взбунтовалась. Она практически запретила мне надоедать ей звонками. Ну не нравилось дурехе, что я трясусь над ней, как квочка. А теперь, справив двадцать второй день рождения, Ада и вовсе не нуждается в наставлениях.

– Пусть так, но ведь близкие люди звонят друг другу не только для того, чтобы напомнить о каком-то событии, можно просто набрать номер матери, бабушки, сестры и банально поинтересоваться их здоровьем. Неужели вас совсем не волнует, где проводит время ваша дочь?

– Она взрослый человек, это, во-первых, а во-вторых, я же вам объяснила, если Адочки нет дома, она, скорее всего, живет у своего любимого человека.

– Да не живет она у него! – выкрикнула Катка.

Булкина насторожилась.

– А вы откуда знаете?

– Я неправильно выразилась. Я хотела сказать, что... В любом случае она могла бы позвонить матери, то есть вам.

Женщина скомкала фантик.

– Была бы я ей мать, может, и звонила бы чаще. – Она отвернулась.

– Простите?

– Мачеха я ей. За отца Адочки замуж вышла, когда девочке двенадцать лет исполнилось. Она меня, конечно, приняла, полюбила, и я в ней души не чаяла. Но то было раньше. Теперь Ада озабочена более важными делами, чем общение с матерью. Она жаждет обрести статус законной супруги. Я ее ни в чем не виню, все вполне естественно, она выросла, появились новые цели, интересы, заботы. Так и должно быть. Вот, например, наши соседи год назад женили единственного сына. После свадьбы он перебрался жить в трехкомнатную квартиру жены. Думаете, часто родителям звонит? Ничего подобного! В лучшем случае раз в месяц соизволит, и то разговор длится минут пять, не больше. Дети вырастают и постепенно от нас отдаляются, таков закон жизни. И нам его не изменить.

Катка не стала вступать в спор с Булкиной. Она может говорить что угодно и приводить какие угодно примеры, но Копейкина придерживалась иного мнения на этот счет. Не важно, какие там жизненные законы существуют, но еще никто не отменял такие понятия, как долг и совесть. Если человек уважает своих родителей, если он питает к ним хоть какие-нибудь чувства, он никогда не позволит себе забыть набрать номер их телефона.

– Вы сказали, Ада планировала встретиться с подружкой. Где я могу ее найти?

– Ой, здесь я вам не помощница. Алла из нашего дома съехала.

– Так вы были соседями?

– Ну да. Аллочка вышла замуж за Павлика, он на втором этаже живет. Ада с ней быстро сдружилась, правда, прожили молодые совсем ничего. Через полтора года развелись. Алла уехала. Где она обосновалась после развода, я не в курсе.

– Номер квартиры Павла назовите, пожалуйста.

Спустившись на второй этаж, Катка принялась терзать звонок. Дверь не открывали – хозяин отсутствовал.

* * *

Генка с Таисией лежали на продавленной кровати, уставившись на грязный потолок.

– По-моему, он опускается, – простонал Геннадий.

– Кто опускается? – спросила Тася, шевельнув рукой.

– Потолок.

– Да нет, он просто вертится.

– Опускается, – прокричал Генка и вскочил. – Он нас придавит.

– Ложись на кровать, придурок, сейчас все пройдет.

– Голова болит, – Геннадий несколько раз зажмурился и снова посмотрел в потолок. – Толян подсунул нам фуфло. Мне не по кайфу.

– А мне хорошо, – блаженно проговорила Тася.

– Где сигареты?

– Там.

– Где там?

– Не приставай ко мне.

Генка выбежал из комнаты. Он вернулся минут десять спустя с бутылкой холодного пива. Таисия продолжала неподвижно лежать на кровати.

– Хлебнешь?

– Нет.

– Сигареты закончились. Таська, хватит валяться, вставай.

– Возьми пачку в моей сумке. – Силина привстала. – А теперь мне нехорошо. Ген, ты слышишь звон?

– Толян – гад, я же говорил, он всучил нам дерьмо. Сколько ты отстегнула ему за таблетки?

– Как обычно. Ген, помоги мне встать. Ох, че-то я совсем плохая. – Таисия начала задыхаться.

– Таська, Тасечка, – Геннадий швырнул на пол бутылку пива и подбежал к Силиной. – Что с тобой? Тебе плохо? Скажи, что я должен сделать? Тасечка, только не умирай!

У девушки задрожали руки. Она сделала глубокий вдох и отключилась.

Генка запаниковал. Забегав по квартире, он несколько раз хватал телефонную трубку, но набрать 03 так и не решился.

Тася не подавала признаков жизни около десяти минут. За это время Геннадий в кровь искусал себе губы. А когда Силина открыла глаза и слабо улыбнулась, парень заплакал.

– Таська, я думал, ты умерла. Что с тобой было?

– Я не могла дышать, а потом все потемнело, и я куда-то провалилась.

– Пошли на кухню, там еще есть бутылка пива.

– Лучше принеси воды.

Генка испарился.

Таисия быстро встала, покачнулась и нетвердой походкой вышла в коридор.

– Ген...

– Уже несу.

– Я уезжаю.

– Сейчас?

– Мне домой надо. Поспать.

– Спи здесь.

– Нет, поеду. Завтра встретимся.

– Таська, не садись за руль в таком состоянии. Вдруг по дороге плохо станет.