Женись на мне, дурачок!

Взглянув на меня с откровенной ненавистью, она поворачивается и идет подбирать кружки.

За пять минут она, разумеется, не управилась, но я тронул лошадей только в тот момент, когда из-под моста появились спутанные соломенные лохмы. Кое-где в них запутался мусор и прошлогодняя паутина, но это только добавляло достоверности образу мальчишки кучера, поэтому я ничего не сказал миледи об этих природных украшениях.

Чуть придержал лошадей, пока она взбиралась в повозку, и сразу услышал характерный хлюпающий звук.

Ну, все ясно, леди набрала в сапог воды!

— Снимай сапог. — Направляя лошадей на мост, миролюбиво предлагаю Ортензии, но она смотрит на меня волком.

И как она, интересно, представляла себе семейную жизнь, если не может спокойно договориться даже по самому обыденному вопросу?!

— Снимай! — Повторяю с нажимом.

Делает страдальческое лицо и стягивает сапог.

Гархай мишран! — Рычу я, приподняв сапог за ушки и выливая под повозку почти полведра воды. — И как ты собиралась в этом ходить?

— Ты же сказал — пять минут! — Упрямо бурчит она, но голос обиженно дрожит.

Нет, избавьте меня на будущее боги и демоны от таких глупых и упрямых девиц!

Пришлось останавливать лошадей, и идти в кусты, выламывать крепкую палку. Я собирался воткнуть её в борт повозки, чтобы повесить сапог. Сушить его, конечно, всё равно придется, но сначала должна стечь вся вода.

Треск дерева смешался с другими звуками, я оглянулся, уже понимая, что произошло, но еще не веря самому себе. И своим ушам.

Зато пришлось поверить глазам. Повозка катила прочь, увлекаемая пущенными вскачь лошадьми.

Я сделал, в запале, несколько прыжков вслед за ней… догнать, остановить… и застыл только в тот миг, когда задал себе простой вопрос, а зачем?

Зачем мне нужно догонять эту повозку, объясняться с избалованной, эгоистичной грубиянкой, и снова взваливать на себя нелегкий груз совместного путешествия?

Заботиться о ночлегах и обедах, запрягать и распрягать лошадей… кормить их и поить, ловить по утрам…

И все это время общаться с женщиной, которую я глубоко презираю и почти ненавижу?! И пусть она еще очень молода… почти девчонка… тем тяжелее груз обвинений, которые я готов ей предъявить.

Даже если не вспоминать про странные исчезновения и смерти двух ее мужей… жестокого обращения со мной вполне хватит на суровый приговор.

Додуматься до того, чтобы украсть благородного лорда! На такое решиться могла только отпетая интриганка! Да еще и издеваться над ним, морить голодом и принуждать к женитьбе… Совершенно необоснованно, между прочим, принуждать, юный Зигель не был даже близко знаком с претенденткой на его руку! Хотя… судя по поведению невесты, его рука… да и остальные части тела, были нужны ей как раз меньше всего! Миледи, как, оказалось, нацелилась на поместья и замки Зигеля, решив одним свадебным звоном увеличить свое состояние почти в три раза!

И мне будет очень легко доказать эти намерения, когда я призову ее на суд!

А вот тогда… пусть делают для себя правильные выводы любительницы быстрого захвата чужих состояний!

Нет, наш справедливый и благородный король не казнит женщин… и не отправляет их на рудники… но строгая тишина и суровые порядки Бентийского монастыря с лихвой заменят любой рудник!

Единственное, чего мне было жаль, так это плаща, незаменимой вещи при ночевке в лесу, которая мне теперь обеспечена… но… за все в жизни приходится платить. И плащ лорда Монтаеззи не самая большая плата за свободу, вы уж мне поверьте!

Зато все оставшиеся от покупки лошадей и повозки квадратики были при мне, и я в который раз за свою жизнь порадовался вредной привычке все свои ценности таскать с собой.

Еще в моих карманах нашлись ножницы, и я бодро двинулся в избранном направлении, обдирая попутно с помощью ножниц кору с выломанной ветви.

Я не стал ее укорачивать, как намеревался, когда хотел приспособить для сушки сапог. Наоборот, порадовался длине дубинки, сообразив, что ночью, в лесу, крепкий посох может оказаться вовсе не лишним!

И снова пригревало солнце, только теперь с другой стороны, день пошел на убыль. На разные голоса пели, а может, ругались, птицы в ветвях придорожных деревьев… насвистывал простенькую мелодию я.

Жизнь определенно начинала налаживаться!

В городок, с простым названием Заречье, я доберусь не ранее завтрашнего полудня. Или ближе к вечеру. Значит, сесть на маленький кораблик, почти баркас, смогу послезавтра, рано утром. Пару дней плаванья, и я в Тазголе. Там сажусь в пассажирский дилижанс и еще через пару дней въезжаю в пригород столицы. Несколько минут неспешным шагом — и, ура! Передо мной ажурные воротца и дорожка к уютному домику Клариссы!

Убеждаться в недолговечности своих долговременных планов, приходилось, наверное, всем, кто их измышлял. Почти каждый из живущих хоть раз в жизни испытал, как в один миг рушатся стройные башни прекрасных порождений мечты и разума, и как с ужасающим, неслышным для прочих грохотом, рассыпаются несбывшиеся надежды.

Лично мне такое приходилось переживать не однажды, поэтому, как я думал, был готов к резкому повороту событий в любую минуту.