Женись на мне (сборник)

К нам подошла мать мальчика, подняв по дороге свалившийся кед. И я увидел, что она еще вовсе нестарая женщина, только усталая и отяжелевшая, а старше моей кажущейся юной, тоненькой Лары всего несколькими годами.

– Отдай им, Сережа, – со вздохом сказала она, смирившись с Лариным предложением. – Домой уж пора!

И мальчик, прежде чем высыпать ягоду нам в пакет, посмотрел на мать долгим взглядом.

– Не надо ссыпать! Ставь в пакет вместе со стаканами, чтоб не помялась! – сказала Лара. И мать мальчика промолчала, хотя я догадался, что эти пластмассовые стаканы им тоже приходится где-то покупать.

Лара перебирала деньги, вытягивая из пачки наиболее смятые купюры, и, вытянув все, стала их пересчитывать.

– Не хватает десяти рублей! – сказала она. – Бери сколько есть!

– Да дай ты им, сколько они просят!

– С чего это? – Лара сунула нос в пакет, как бы желая в последний раз удостовериться, что земляника действительно хороша. Я наблюдал ее стройную спину, в уже другой, тоже красивой и очень дорогой маечке, и длинные ноги, обтянутые светло голубыми джинсами. Наконец она подняла лицо и холодно посмотрела на мать и сына.

– Надеюсь, у них тут экологически чистый район, – сказала она и, все-таки вытянув из пачки десятирублевок еще одну, отдала оставшиеся купюры мальчику.

– Лучше поинтересуйся, не собираются ли они потратить эти деньги на образование? – с неизвестно откуда взявшейся иронией негромко сказал я. Но мать мальчика расслышала мои слова.

– На будущий год ему в школу идти. Тетрадки-то теперь знаете сколько стоят? Да форма, да карандаши, да ручки… – вздохнула она. – Целый год будем собирать…

Лара поджала губы и стала устанавливать ягоду в багажник. Женщина, бережно свернув десятки, не пересчитывая, спрятала их в потертый кошелек. Мальчик проводил деньги взглядом, вздохнул и, быстро собрав с земли упавшие ягоды, отправил их в рот. Мать повернулась и, прихрамывая, пошла к своему стульчику, мальчик, кое-как всунув ногу в кед, побежал впереди нее. Было видно, что мы их больше не интересуем.

– Спелая земляника! – сказала Лара, захлопнув дверцу багажника и снова усаживаясь в машину. – И так пахнет! А знаешь, как по-итальянски будет земляника?.. – Мне на мгновение захотелось, чтобы дальше она поехала не со мной. Я осторожно дал задний ход и за несколько секунд поравнялся с мальчиком. Мать его, согнувшись, складывала свою табуретку. Быстро я вышел из машины, сунул женщине несколько бумажек в жесткую руку и вернулся обратно. Она сначала не поняла, подумала, что я хочу еще что-то купить, но я уже сел в машину и тронулся, осторожно встраиваясь в поток движущихся автомобилей. А она, оторопелая, так и осталась стоять посреди дороги, а мальчик, я еще различал его в зеркало заднего вида, пока не набрал ход, прыгал возле матери и хватал ее сбоку за юбку.

Лара помолчала некоторое время, потом медленно повернула ко мне свою точеную, русую головку.

– Какой ты добренький! А они теперь будут ломить за свою ягоду втридорога! Как будто нам деньги даром достаются!

– Они не спекулянты, – вяло ответил я. – Знаешь, сколько в лесу комаров? Эту землянику надо целый день ползать собирать.

– Ничего, – заметила Лара. – На то оно и лето. Зато и ягод наелся!

– С земли подбирал! – Мне вспомнилось, с какой быстротой мальчишка поднял ягоды, чтобы их не раздавили.

– И жрал их немытыми. Как свинья! – докончила Лара.

– Поставь себя на их место.

– Вот чтобы ни ты, ни я, ни наш будущий ребенок никогда не оказались на их месте, ты и должен выкинуть из башки всю свою гуманистическую дурь! – холодно сказала Лара.

Она еще некоторое время сидела надувшись, откинувшись глубоко на спинку сиденья нашей быстроходной машины, а я соображал, просто так она сказала про будущего ребенка или уже были на то причины с самой Италии. Но возле Переславля-Залесского, заметив указатель дороги в сторону Плещеева озера, она, как будто ничего не случилось, обратила мое внимание на то, что не худо было бы заехать туда как-нибудь при случае и осмотреть музей будущего императора Петра.

– А то всю Европу объездили, а у нас почти нигде не бывали!

И мне не захотелось с ней спорить, да и движение на дороге стало интенсивным – все возвращались с уик-энда в Москву, и я, лениво кивнув, согласился.

Июль 2004 года

Калека

1