Женись на мне снова

Укладываясь спать в ночь перед свадьбой, Лаура ощущала себя сплошным комком нервов. Контакты с далеким прошлым исчезли, но она не могла отделаться от ощущения, что оно где-то рядом. Наконец ей удалось заснуть. Сновидения в основном были приятными. Только ближе к утру из подсознания выплыл образ Джулио Учелли — кардинала с туринского портрета. Он предстал перед ней в ярко-красном, плаще, верхом на лошади, удивительно похожей на лошадь Стефано. Паоло сидел перед ним в седле.

— Наш сын скоро будет ездить верхом самостоятельно, Рафаэлла, — сказал он, пристально вглядываясь в нее похотливым взглядом. — Возможно, настало время завести другого ребенка?

— Нет! — выкрикнула Лаура сдавленным голосом, заметавшись на кровати.

«Паодо не его сын, — молча добавила она, в отчаянии пытаясь отстраниться от него. — И я не его жена! Князья церкви не имеют права жениться».

Отчаяние, вызванное сном, не покинуло Лауру и позже, когда она села на кровати и заметила в восточной стороне неба первые розовые лучи занимающегося рассвета. Наступающий день обещал быть солнечным и теплым — по чикагским меркам просто великолепным — для осени.

Радуясь солнечному свету под сенью еще густой листвы, Лаура, стоя вместе с Паоло, Энцо, Анной и Эмилией возле небольшой фамильной церкви Росси в ожидании священника, смогла убедить себя, что ее прежние страхи беспочвенны. «Логика моих поступков очевидна, ибо естественна, — думала она. — Я люблю Энцо. Вместо того чтобы замкнуться только на работе и растить сына в одиночку, я выбираю счастье и нормальную жизнь».

Однако вовсе не естественным было нахлынувшее на нее внезапно странное ощущение. «Похоже на то, что мы собираемся пожениться во второй раз», — подумала она, удивляясь, из каких тайников подсознания явилась эта дикая мысль.

«Конечно, этого не могло быть — если не принимать за чистую монету утверждение миссис Кидвелл, что каждая душа проживает множество жизней». Слегка вздрогнув, как от озноба, несмотря на теплую погоду, Лаура приказала себе не давать воли воображению, когда Энцо обнял ее за талию.

— Ты хорошо себя чувствуешь, дорогая? — спросил он, тревожно наморщив лоб. — Ты выглядишь немного бледной.

— Я чувствую себя прекрасно. Честно! — Она сжала его руку в подтверждение своих слов.

— И никаких тайных опасений? Она сразу поняла, о чем он.

— Никаких. Я очень счастлива! — прошептала она.

К ее удивлению, Кристина и Витторио взяли на себя труд приехать из Турина на церемонию. Но держались особняком, сохраняя враждебный вид. Взглянув в направлении дома, Лаура увидела, как к ним поспешно приближается Стефано. Подойдя к церкви, он не стал обмениваться рукопожатием с Энцо, а просто кивнул обоим в знак приветствия. Видимо, зов крови возобладал над неприязнью к более удачливому брату.

Приблизившись и поцеловав Лауру в обе щеки, Анна вложила в ее руки букет цветов.

— У невесты должны быть цветы, — сказала она с самой светлой улыбкой. — Даже если она одета в черное по случаю недавних похорон. Мой совет вам обоим самый простой… принесите друг другу счастье. Если у вас получится это, все остальное придет само собой.

Наконец отец Томази вырулил в кругах пыли. Все вместе они вошли в маленькую, отсыревшую церковь, с жесткими скамейками и витражами в окнах. Энцо и Лаура встали впереди всех, лицом к священнику, напротив сооруженного в шестнадцатом веке облупившегося алтаря.

Когда священник произнес первые слова обряда, на нее вновь нахлынуло далекое прошлое. «Мы уже стояли в этой церкви перед этим алтарем, готовые дать согласие, — возникло в голове у Лауры, — не ведая о трагедии, которая нас ожидала».

Она тут же постаралась выбросить эти мысли из головы. «Это самый счастливый день в моей жизни, — с яростью внушала она себе. — Я не должна думать о трагедии. Или испортить его одним из своих приступов. После медового месяца я докопаюсь до причины. Обращусь к врачу, если будет необходимо. Возможно, к психиатру».

Хотя служба шла на итальянском и у нее слегка кружилась голова, Лаура не пропустила почти ни одного слова. После того как клятвы были произнесены и скреплены печатями, отец Томази напутствовал их, объявив, что они теперь «плоть от плоти друг друга» и что только «смерть их может разлучить». «Соединенное Богом — да не расторгнется людьми!»

Даже когда ее руки находились в руках Энцо, а глаза были устремлены в его глаза, Лаура помимо своей воли вновь поддалась прошлому. Власть его была настолько сильна, что она не могла сопротивляться. «Мы уже были женаты, — неуверенно подумала она. — В другом времени. Но венчались здесь! Нас разлучило что-то ужасное. Теперь мы просто пытаемся продолжить нашу прежнюю жизнь».

Невзирая ни на что, Лауре удалось сохранить над собой контроль. Так же, как и Энцо. Однако она чувствовала его нервозность. «Неужели и его одолевают подобные мысли? Или он просто с нетерпением дожидается конца церемонии?» Когда дело дошло до поцелуя, он так крепко прижал ее к себе, что она едва могла дышать.