Женить нельзя помиловать

— Дрянь дело. Все как Мунин и обещал: вынуть нельзя, вырезать нельзя, инкубационный период — ровно год, а потом — бум! А избавить от него может только друид, да не любой, а лишь тот, кто этот треклятый каштан сажал.

Мы немного помолчали, потом Глори решительно стукнула кулаком по подлокотнику кресла:

— Значит так! Пойду-ка я кое с кем посоветуюсь.

— Элейн? — догадался я.

— Угу. Не скучайте, я скоро.

Как оказалось, перед нашим отъездом из Спящих Дубрав магесса подарила Глори хрустальный шар, при помощи которого мы могли связаться с ней в любой точке мира. И вот теперь моя милая жена очень своевременно вспомнила об этом полезном предмете.

Пока Глори ходила в библиотеку, где спрятан шар, я напомнил Римбольду о деле, которое привело его к нам. Гном звонко шлепнул себя по лбу, обозвал тупицей и полез в свою дорожную сумку. Оттуда он извлек плотный конверт — из тех, в которых мы обычно получали задания от КГБ.

— Вот! — триумфально заявил он. — Мне, как и Бону, официально предписано прибыть в Райскую Дыру, передать это вам с Глори и дальше действовать в соответствии с изложенными тут инструкциями.

— Извините, я прослушала. Что ты должен нам передать?

Римбольд повторил.

— Какие новости? — поинтересовался я.

— Элейн очень занята, — заявила жена, вскрывая конверт. — Они там с папой занимаются то ли мантрой, то ли тантрой… короче, совершенствуют какую-то

«Цветочную сутру»… магический трактат, наверное… Дело шибко важное, ответственное, и, когда она освободится, Элейн не знает. Но когда-нибудь точно освободится, и уж тогда обязательно нас найдет, чтобы «надрать этому паршивцу Бону уши».

— Так, может, я… это… пойду пока, погуляю? — с надеждой предложил парень.

— Еще чего! Ты уже и без того… погулял на славу. Лучше слушай, что пишет наш драгоценный босс — Глори демонстративно откашлялась и начала читать:

«Привет, ребята! Искренне надеюсь, что вы все в сборе и в добром здравии! По моим каналам поступила информация, что где-то в Дальне-Руссианском Пределе появилось яйцо феникса. Я его хочу. Все предыдущие задания отменяются, немедленно приступайте к поискам. В конверте кроме письма — ясак КГБ. Предъявив его любому члену Комитета, вы можете требовать моим именем денег, оборудования и вообще любой помощи. В случае благоприятного исхода получите сто тысяч золотом каждый. Очень на вас рассчитываю. Ваш Робин Бэд».

Как вы думаете, что мы сделали, когда наша экс-принцесса замолчала?

Правильно. Дружно схватились за голову.

ГЛАВА III,

в которой мы сначала ругаемся, потом рассказываем сказки и начинаем собираться в дальнюю дорогу

— Что будем делать? — задал риторический вопрос Римбольд.

— Заголять и бегать! — огрызнулся Бон. — Разумеется, искать.

— Это понятно, — не отставал упрямый гном. — Но если найдем, то кто получит яйцо?

А правда — кто? С одной стороны, сто тысяч на брата — это круто даже по меркам КГБ, на чьи гонорары мы отродясь не жаловались. Но с другой — безголовому Бону ни к чему деньги в любом количестве.

— Мунин Дубадам, — отчеканила Глори, гипнотизируя Римбольда взглядом. Вот тут-то мы и узнали, что влияние моей жены на бородатого небезгранично. Или просто куча золота в сознании гнома задавила чувство локтя?

— Ну конечно! — с сарказмом воскликнул он. — Вы что думаете, Римбольду Каменному Кукишу больше делать нечего, как на старости лет прятаться по всему миру от КГБ?! И в итоге все равно загнуться в расцвете сил?!

— Так «на старости лет» или «в расцвете сил»? — попытался отшутиться я. Гном ожег меня взглядом:

— Хватит ерничать! Я говорю о серьезных вещах!

— А по-моему, ты просто захотел огрести кругленькую сумму, — нехорошо прищурилась Глори.

И тут Римбольда понесло.

— Да! — заорал он, вскакивая. — Да! Захотел! И что с того? Один раз я уже сыграл благородного дурачка в Ай-Ту-Дорре и спас этого типа от виселицы. Но я не собираюсь превращать это в тенденцию, слышите?! И если кое-кто получил в Спящих Дубравах уйму драгоценностей, а кое-кто полную сумку гальки…

— Из-за собственной жадности, между прочим, — не удержавшись, вставил я. Моя фраза оказалась той самой соломинкой, сломавшей хребет слонопотаму.

— Ах так? Ну, раз вы все такие бескорыстные и благородные, а я такой жадный и противный, то мне тут делать нечего!

Гном схватил свою сумку и выбежал вон прежде, чем мы успели его остановить.

В гостиной воцарилась гнетущая тишина.

— Что ж, — наконец проговорил Бон. — Как ни крути, бородатый во многом прав. Так что я тоже…

— Чего «тоже»? — с угрозой в голосе процедила Глори.

— Пойду.

— Куда? — не понял я.

— Не знаю. Яйцо искать.

— Так-так. Пойдешь, значит? Искать, значит? Бон вжался в кресло и, казалось, сам был не рад, что сказал это. Но Глори уже завелась:

— Значит так! Слушай меня, герой паршивый. Если какой-то мелкий, корыстолюбивый, бородатый мерзавец чересчур дрожит за свою безопасность и при этом берется делить шкуру неубитой архимыши, то я…

— Я не могу вам позволить..