Женить нельзя помиловать (СИ)

Сидит, значит, горе-гоблин спирт глушит (и достал же где-то!), песни заунывные воет и предков ругает, что родили его такого бестолкового и доверчивого. Ворчулита по хозяйству хлопочет – слезы косой утирает. Горе у Вырвиуха – у соседей праздник.

Глядь – в пещере кто-то нарисовался. Маленький, плюгавенький – мастеру по пояс будет – ножки кривые, морда страшная – образина натуральная. Одет роскошно, не придерешься – на голове корона блестит. Чистый государь император! Не к столу сказано, сначала Вырвиух на спирт грешил, потом пригляделся – на черта не похож. Стал переговоры вести.

Оказалось, король гномий пожаловал. Да не просто так – с визитом неофициальным и мешком пыли лунной. Ну, мешок громко сказано, так на понюшку табаку, как раз на колечко хватит. Спёр не иначе, прохиндей мелкий!

И затребовал тот королек за пыль не что-нибудь – Ворчулиту целую! Ишь, куда хватил, морда немытая! Чтоб такая красота да за урода пошла... «Хоть волосьев и лишен, а жениться, блин, должен!» Хороняка венгерская!

Долго Вырвиух думал, час целый: с одной стороны, дочка, с другой – свобода и выгода. (Трудный выбор – я б и то минут тридцать размышлял). Так и не пришел ни к чему. Хорошо, Ворчулита – девка боевая. Сказала – пойду за гнома, как отрезала! На том и порешили.

Ворчулиту гном сразу в подземелья глубокие уволок – у него гриб какой-то оказался, съешь с одной стороны – вырастешь, с другой – уменьшишься. А Вырвиух за работу принялся.

Сделал кольцо то проклятущее – отбился от змея белобрысого. Да не принесли галеоны ни счастья, ни радости. Гном тоже не дурак оказался – пыль лунную заговорил. Удачу и умение Вырвиуха металл и землю чувствовать – через Ворчулиту в свой Род забрал.

И остался мастер знаменитый у разбитого корыта: дочь у гномов, гоблины отвернулись из-за родства с подземными вредителями, умение соплохвосту под хвост ушло. Вырвиух запил с горя да где-то и сгинул.

Ни чести, ни имени – слава горькая, нехорошая. Ворчулита королю детей нарожала, вот и вся прибыль.

Только колец верности с тех пор уже никто и делал.

Молчание затянулось: Поттер пытался осознать услышанное, Длиннорук – предвкушал награду и прикидывал выгоду.

- Гоните два сикля пострадавшим от произвола! – гаркнул Говорун, нарушая тишину. – Деньги на бочку!

Гарри молча положил очки рядом с ухмыляющимся гоблином - информация стоила того. Но обсуждать вопрос дальше никакого смысла: нет не только мастера — нет серокожих наследников. И где точно искать кольцо непонятно. Пока!

— А автограф? — поинтересовался Щаскакдамвглаз. Кто ж ему без этого поверит?!

— У меня почерк плохой, — выдал Главный аврор, не желая идти на поводу. — Неразборчивый.

— Мне это каракули ни к чему… Молнию, мистер Поттер. Молнию… Палочка под рукой.

И тут Гарри понял, за что так волшебники недолюбливают гоблинов и зауважал Говоруна. От всего сердца. Алеющая молния одним росчерком засветилась на дужке очков.