Женитьба дурака

По итогам ворошения тоже надо дать письменные отклики. Ворошение — действенный прием. Но он плох тем, что может слишком быстро переносить из одного состояния сознания в другое. Из-за этого многие находки забываются или проходят неосознанными.

Поэтому надо заставить себя стать медленным и созерцательным, что лучше всего удается, когда вы прорабатываете свои исследования письменно. И с откликами, показывающими, где стоит задаться вопросом. Благодаря такой работе вы извлекаете предельный взяток из ворошения.

Опыт показывает, что разница в том, какие уроки ты извлек из работы над собой, просто пройдя ее углубленно, и пройдя с последующей письменной проработкой, разительна. Можно сказать, что ворошение, пройденное как погружение, без извлечения уроков после, дает на выходе лишь одно осознавание, то есть осознавание лишь одной помехи. Еще две-три смутно помнятся, но не ощущаются после настолько живыми, чтобы уделять им время.

В этом проявляются какие-то законы внимания.

Ворошение же с последующей письменной проработкой позволяет вытащить целый слой сознания. При ворошении без проработки вы будете заниматься им долго, раз за разом погружаясь ради следующей находки.

С проработкой же в следующий раз вы дочистите этот слой. А на третий уже уйдете в следующий. Поэтому письменные отчеты или самоотчеты, если вы делаете ворошение сами, обязательны. Их лучше всего назвать Дневниками Самопознания.

Дневники Самопознания

Ворошение (В.). Любона

Думаю, это есть почти у каждой. Это пример нашей подростковой культуры, которая так воспитывала девочку еще с древности:

Я сидела и говорила: «я дура, ну я и дура, какая же я дура» и передо мной пошли образы подростковые, моих отношений с мальчишками. Вспомнилось, как смеялись надо мной, а потом даже травили девчонки, когда я что-то не то ляпнула, когда они решили, что мне нравиться какой-то мальчик.

Мне было 14, и мне было жутко стыдно, что он узнает, девчонки это видели. Смеялись надомной—и это превратилось в жуткую травлю. Какая же я там была дура, что сказала им, и какая же я была дура в том, как проходила после, и до чего же я была дура, что такжутко стеснялась, и испытывала такой дикий стыд, от того, что кто-то про меня скажет жених и невеста, начнут дразнить… Свои отношения с тем, кто нравится надо скрывать, и если люди узнают, что я кого-то люблю — это стыдно…

Ско

В. Любона

Все, кажется, ухватила.

Я делаю как мама, как меня научила мама и другие женщины.

Я похоже я ввалилась в слой культуры.

Ничего определенного, просто боль и тоска, ощущение, что дура, тяжесть на душе и при этом необходимость двигаться по этой колее.

Все так живут, так и надо жить… Ноя-то дура.

Весь слой дурака наполнен болью. И самая страшная — вот эта неопределенная боль, тоска, которой заполнена память обо всей юности. Ее даже трудно привязать к чему-то, что позволило бы убрать… Юность — страшное время дураков.

Ско

В. Темный

А это классика мужского поведения. И тоже пример культуры любви, в которой мы взращены: