Женитьба повесы

– Маргарет, тебе следует принарядиться. Брат пригласил к обеду гостя, и я хочу, чтобы ты выглядела красавицей. – Она помолчала, строго глядя на дочь. – Вероятно, лучше всего надеть сапфирово-синее шелковое платье.

– А что это за гость, ради которого я должна одеться столь изысканно?

– Лорд Томас Синклер, средний сын герцога Эстона. Прекрасно воспитанный молодой человек. Хью находит его в высшей степени приятным. Пятнадцать тысяч фунтов в год, говорит Хью, ни фартингом меньше. – Улыбнувшись, мать взяла дочь за руку. – Лорд Томас просто жаждет с тобой познакомиться.

– Думаю, мы не станем его разочаровывать, – тихо сказала Бренна. С тяжелым сердцем отправилась она на поиски горничной.

Спустя несколько часов Бренна с тяжелым вздохом выбралась из своего сапфирового платья.

– Осторожно, мисс. Вы порвете подол, если наступите. – Хмурясь, горничная подняла с пола ворох мягкой синей ткани и осторожно расправила смятое платье.

Бренна подошла к туалетному столику и принялась с ожесточением вытаскивать из волос многочисленные шпильки, украшенные крупными жемчужинами. Одна за другой они падали на мраморную столешницу. Пряди волос мягко ложились на обнаженные плечи.

– Дайте я помогу, мисс.

Селеста потянулась к лежащей на столике щетке в серебряной оправе.

– Я сама справлюсь.

Глядя, как вытянулось лицо горничной, Бренна тут же пожалела о своей резкости.

– Вы должны простить меня, Селеста. Я не хотела кричать на вас. Ложитесь спать, – добавила она мягко. – Я сама надену ночную рубашку.

Селеста присела в неуклюжем реверансе:

– Как скажете, мисс.

– Спокойной ночи, Селеста, – сказала Бренна. Она встала и взяла девушку за руку. Селеста была служанкой невысокого ранга, кажется, ее взяли из прачечной и лишь недавно возвысили до горничной. Бледно-голубые глаза под пшеничными бровями рассматривали Бренну с любопытством. Она выдернула руку.

– Спокойной ночи, мисс.

Покачав головой, Селеста вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

Бренна опустилась на мягкое сиденье стульчика перед зеркалом. Обессиленно вздохнула – вот бы забыть этот неприятный вечер! Она взяла щетку и принялась водить ею по волосам, глядя на собственное отражение в зеркале. Серебряная ручка приятно холодила ладонь. Лицо в зеркале выглядело усталым и напряженным, губы плотно сжаты. Да, вечер никак нельзя было назвать приятным.

О, лорд Томас Синклер был достаточно любезен! Безупречные манеры, весь внимание. К тому же он был красив. Возможно, слишком уж красив! Но что-то волчье проскальзывало в его улыбке, глаза сверкали так плотоядно, что ей становилось не по себе. Во время обеда Бренна несколько раз замечала, что он не отрываясь смотрит на нее – жадным, жарким взглядом. Как будто... как будто она уже принадлежала ему. Ясно, что это была идея брата – отдать ее лорду Томасу Синклеру.

Когда наконец лорд Томас решил уйти, он взял руку Бренны и поднес ее к губам. Его пальцы поглаживали ей ладонь, и в этом движении Бренне почудился намек. Она удивленно посмотрела на него, и он подмигнул ей в ответ. Или что-то еще почудилось ей в его взгляде, чего, к счастью, она не поняла.

Несомненно, они с Хью сговорились. Бренна смотрела, как брат вышел за гостем в переднюю, и там они тихо переговаривались, а потом вдруг громко расхохотались, как будто один рассказал другому очень забавную шутку. Стоя на лестнице, Бренна отчетливо услышала, как брат сказал:

– Ну, не говорил ли я тебе, что она именно в твоем вкусе?

Она бросилась наверх. Ей совершенно не хотелось слышать, что ответит его противный дружок.

Бренна швырнула щетку на стол, и та громко ударилась о мрамор столешницы. Девушка поморщилась. В его вкусе? Чепуха. Что ему о ней известно? Даже собственный брат почти ничего не знает о ее истинном характере, интересах, увлечениях. Рассказы о том, как она жила в Гленброхе, совершенно не интересовали Хью. По его мнению, жизнь Бренны началась в тот самый день, когда она прибыла в Данвилл-Хаус.

Она встала, задумчиво обошла комнату и присела на краешек кровати. Кошка Гера вылезла из-под кровати и принялась тереться о голые лодыжки хозяйки. Бренна взяла кошку и усадила к себе на колени. Кошка громко замурлыкала.

– Ох, Гера! Я уверена, что Колин Розмур понимает меня лучше, чем собственный брат.

Произнесенная вслух мысль испугала Бренну, ее щеки зарделись. Но ведь это. правда! Просто, как божий день. Если бы мистер Розмур подмигнул ей, желая спокойной ночи, она сочла бы это забавным, но никак не оскорбительным. Это была бы шутка, никакого распутства или непристойности.