Женитьба Вильфреда

-- Очень рад. Чему я обязан честью...

-- Я опекун Анджелы Пурдю.

-- Очень рад. Не хотите ли виски с содой?

-- Нет, благодарю. Я трезвенник. С тех пор, как я увидел, что алкоголь способствует увеличению моего веса, я решил от него воздерживаться. Также отказался от супа, картофеля, масла и всякого рода... Однако, -- вдруг спохватился он, и в глазах его потухли фанатические огоньки, какие бывают у всякого толстяка, описывающего свою систему диеты, -- я отвлекся в сторону и отнимаю у вас понапрасну время. Я к вам с поручением, мистер Муллинер. От Анджелы.

-- От моей Анджелы! -- воскликнул Вильфред. -- Сэр Джаспер, я ее люблю и с каждым днем все больше и больше.

-- Вот как? -- сказал баронет. -- Я пришел передать вам, что между вами все кончено.

-- Что кончено?

-- Все кончено. Она просила меня отправиться к вам и объявить, что она отказывается от брака с вами.

Зрачки Вильфреда угрожающе сузились. Он не забыл, что говорила Анджела об опекуне и его сыне. Он пытливо посмотрел на баронета. Он читал много детективных романов, где именно такого рода добродушные, краснолицые толстяки оказываются тайными злодеями.

-- Неужели? -- холодно ответил он. -- Я предпочел бы получить ту же информацию непосредственно из уст самой мисс Пурдю.

-- Она и видеть вас не хочет. Однако, несмотря на ее антипатию к вам, я принес вам письмо от нее. Вы узнаете почерк?

Вильфред взял письмо. Несомненно, это -- почерк Анджелы. И смысл письма совершенно ясен. Но, возвращая письмо, Вильфред все же презрительно процедил сквозь зубы:

-- Бывает, что письма пишутся под давлением.

Баронет побагровел:

-- Что вы хотите этим сказать, сэр?

-- То, что я уже сказал.

-- Вы клевещете!

-- Может быть.

-- Стыдно, сэр.

-- Вам стыдно! -- возразил Вильфред. -- А если вам угодно знать, что я о вас думаю, то знайте: ваша великолепная фамилия пишется через одно "ф", как и у других. Баронет повернулся и вышел, не сказав ни слова.

Вильфред, посвятивший свою жизнь химии, был человеком дела, а не мечтателем.

Как только посетитель вышел, он понесся в клуб, где с помощью толстого справочника немедленно установил, что сэр Джаспер проживает в Йоркшире в Финч-Холле, где должна находиться и Анджела.

Да, несомненно, она была в заключении. Несомненно, письмо написано ею под угрозой... Вильфред вспомнил какой-то детективный роман, где зверь-опекун угрожал беззащитной сироте кинжалом... Возможно, что баронет действовал таким же образом. Значит, жизнь его возлюбленной в опасности -необходимо его немедленное вмешательство... Вильфред, не теряя времени, сел в поезд и к вечеру прибыл в имение сэра Джаспера. Всю ночь Вильфред, как тень, бродил вокруг дома баронета... Вдруг из окна до него донесся протяжный стон. Вильфред замер и прислушался. Ему почудилось, что там плакала женщина.

Вильфред провел бессонную ночь, но наутро разработал план действий. Я не буду утомлять вас описанием тонких продуманных ходов, благодаря которым он свел знакомство с камердинером баронета, завсегдатаем деревенского трактира, и уговорами и пивом снискал его дружбу. Через неделю Вильфред подкупил камердинера, который, сославшись на внезапную болезнь тетки, спешно оставил место, рекомендовав в качестве заместителя своего кузена.

Вы, конечно, уже догадались, что этим кузеном оказался Вильфред. Но он больше не походил на молодого ученого, который произвел революцию в химии, доказав месяца за три до того, что

Н20 + Ь3g4Z7 - m9Z8 = g6F5 - P3Х.

Зная, что он пускается в довольно рискованное предприятие, Вильфред перед отъездом из Лондона сходил к известному костюмеру и купил рыжий парик. На всякий случай он запасся также синими очками, но потом сообразил, что слуга в синих очках может вызвать подозрения. Поэтому он надел парик, сбрил усы и подверг свою физиономию легкому втиранию крема "Смуглая цыганка". В таком виде Вильфред явился в Финч-Холл.

Снаружи Финч-Холл походил на одну из тех мрачных усадебных построек, которые романисты любят называть замками. Такие дома, кажется, существуют специально для того, чтобы в них совершались кошмарные преступления и бледные привидения слонялись в лучах лунного света.

При первом осмотре дома Вильфред мог бы указать не меньше дюжины уголков и закоулков, где, по всем вероятиям, совершались или должны совершиться чудовищные преступления. В таком доме вороны должны каркать в саду перед смертью владельца, а летучие мыши стаями вылетать из амбразуры потайного окошка.

Что же касается населения дома, то оно во всех отношениях подходило к его мрачному обличью. Прислуга состояла из старухи-кухарки, которая со своими кастрюлями походила на ведьму из "Макбета", и дворецкого Мюргетройда, огромного мрачного верзилы; на одном глазу у него была черная повязка, в другом же светилась скрытая злоба.

Многие бы растерялись, попав в такое общество, но только не Вильфред Муллинер. Как и все Муллинеры, он был храбр, как лев, и решил выжидать удобного случая. Вскоре его бдительность была вознаграждена.