Женитесь на мне, профессор! (СИ)

Переходим? Да мы ее перебежали, даже не заметив. Нужно как-то отстраняться от профессора. Ведь я стану женой его сына. А это все неправильно. И значит, я должна отказаться от предложения ехать в Питер. Или…

Ну разве что, последнее приключение? Подумаешь, похожу рядом с ним вечерок, поулыбаюсь толстосумам… Зато сессия будет сдана, да и интересно же посмотреть на Городецкого в неформальной обстановке.

А вернемся, и все, обрублю концы, он будет для меня только отцом моего мужа. Может, и соблазнительным, но не более того.

Ох, какая же я была тогда наивная! Держаться в стороне! Да знала бы я вообще, что выйдет из этой поездки… Впрочем, толку-то, если ума нет…

Городецкий ждал меня у машины, прислонившись к дверце и сунув руки в карманы. Количество женщин в радиусе километра увеличивалось.

Приняв у меня свадебное платье, он пристроил его на заднем сиденье, пока я усаживалась и собиралась с силами. Как только Пал Сергеич оказался в салоне, сказала:

— Я согласна.

— Это не ко мне, это к Денису. Или ты репетируешь?

— Очень смешно, — сморщила я нос, — я согласна поехать с вами в Питер.

Он бросил на меня такой долгий взгляд, что я заволновалась. Впервые не от его глаз, а оттого, что мы въедем в чью-нибудь машину. Но обошлось. Вернув внимание на дорогу, Городецкий кивнул.

— Отлично, — сказал, больше не глядя. — Подробности расскажу завтра, когда домой поедем.

Прелесть какая. Прозвучало так, словно у нас с ним есть свой дом. Да уж, знатная вышла бы семейка, муж змий-искуситель и жена глупая дурочка. Но рядом с ним либо такой, либо вечно долбающей и подозревающей. И в чем-то понять Любовь Дмитриевну можно. По крайней мере, она сама верит в ту иллюзию счастья, которую себе создала.

Выезд в Питер планировался через неделю. Точнее, вылет. На следующий день мы с профессором вновь оказались на моем диване (как двусмысленно! Но увы, истина куда прозаичнее), он пил кофе, я чай.

Поездка планировалась насыщенная. В том плане, что в первый день нам надо было засветиться на форуме, решить какие-то вопросы. То есть решать их будет Городецкий, а я находиться рядом и смотреть влюбленными глазами. Тьфу, верно-преданно помогать.

Влюбленными глазами это потом, когда до толстосумов дойдем. Остановимся мы в гостинице в центре, внизу расположен ресторан, где будет выделен небольшой зал для встречи. Вот что значит иметь деньги. Неужели я тоже когда-нибудь смогу так шиковать, не думая при этом, что завтра придется спать в картонной коробке под лестницей?

Масштаб мне нравился. Особенно когда Городецкий сказал, что нужно выглядеть соответствующе, а значит, мне надо пройтись по магазинам. А потом выложил на стол кредитку. Я чуть не прослезилась.

— Надеюсь, тебе не надо объяснять, где одеваться?

— По этому поводу не переживайте, — ответственно заявила я, — все сделаю в лучшем виде.

Выходило, что в пятницу мы прилетаем и едем на форум, в субботу вечером встреча с олигархами мира сего, а в воскресенье обратный вылет. Подробности я слышала плохо, находясь на низком старте в поход по магазинам. Жалко, ночью они закрыты. Но завтра я оторвусь! Может, даже на институт забью.

— Никаких прогулов, — строго сказал Городецкий, я закатила глаза.

— Вы что, мысли читаете?

— Чтобы прочитать твои мысли, не надо быть экстрасенсом.

— Просто я искренняя и непосредственная.

Пал Сергеич только головой покачал, вставая.

— Надеюсь, к завтрашнему семинару ты готова?

— Ой да ладно вам, может, уже прекратим эти глупости?

— Вы называете глупостями мой предмет, Кулагина? — вздернул он брови, перейдя на вы и придав голосу строгости.

Но эффекта не возымел. Видимо, я уже к нему привыкла. В плане, что не вижу в нем преподавателя. Он мне куда… ближе?

— Нет, я о вашем постоянном штудировании, — ответила, решив не углубляться в дебри собственных мыслей, там сам черт ногу сломит, куда уж мне.

— Я учту, — улыбнулся Городецкий.

— Лучше не надо, а то вы так учтете, что потом мало не покажется.

Городецкий, рассмеявшись, удалился, а я сразу отправилась в ванную и постельку. Завтра же великий день. Кулагина покорит ГУМ!

Занятия я еле высидела. Жесткосердечно со стороны Пал Сергеича было выдать мне кредитку и заставлять так долго терпеть.

И гонять на семинаре тоже было необязательно. И попросить задержаться, когда мысленно я уже заходила в магазин «Диор». Я еле дождалась, пока ребята покинут аудиторию, еле ноги волокут, честное слово!

— Ну что ещё, Пал Сергеич? — спросила, когда мы остались одни.

— Подвезу тебя до магазина.

— Не доверяете моему вкусу или боитесь, что я все деньги потрачу? — хмыкнула, сложив руки на груди.

Вместо ответа Городецкий подошёл и щелкнул меня по носу. Обидно, знаете ли. Словно я собачонка какая. Отомстить захотелось даже. Ну я взяла и пощекотала его.

— Кулагина, ты с ума сошла? — он обалдел, прижав руки к телу, заодно и мои, находящиеся у него на ребрах. А я подумала, и впрямь сошла, наверное, раз вытворяю такое.

— Боитесь, профессор? — не удержалась, хихикнув. — Значит, ревнивый.

— Кулагина, — повысив голос, Пал Сергеич резко выдернул мои руки и зажал их за моей спиной, оказавшись тем самым вплотную.